– Ты, наверное, из общества тех, кто выжил и не утонул. Вас называют избранными.
– Избранными? – он глухо хохотнул.
– Тебе смешно? – обиделась Дездемона. Вероятнее всего, он считал себя проклятым, а не избранным, если учесть его мрачный вид. Он не красавчик и точно не человек. Красная накидка, скорее всего, скрывает обезображенное морской заразой тело. Как бы Ловкач не оказался прокаженным.
– Лучше уходи, – Моран мог вернуться в любую минуту. Дездемона решила побыстрее выставить из спальни надоедливого поклонника. Как так вышло, что ею увлекаются одни чудовища?
Под капюшоном Ловкача можно было разглядеть лишь фрагменты лица, но и этого хватало, чтобы понять, что он безобразен.
– Тебе не нравится, как я выгляжу. Да? – угадал он.
Что на это можно сказать? Дездемона потупилась.
– Взгляни! – Ловкач протянул ей маленький овальный медальон с мужским портретом. – Он тебе нравится?
На портрете был изображен зеленоглазый шатен со скульптурными чертами лица.
– Довольно красивый, – констатировала Дездемона. – Ты убил его и хранишь его портрет, как трофей?
– Это все, что ты можешь предположить?
– Ну, самая вероятная версия эта та, что ты потопил его невесту, а медальон с портретом жениха она носила на груди. И теперь он в руках душегуба. Вернее, в щупальцах. Все никак не могу рассмотреть, что там у тебя под рукавами.
– Глупенькая! – Ловкач отнял у нее медальон. – Это не моя жертва. Это я, каким я был до того, как меня коснулось море.
– То есть ты человек? В прошлом?
– Себастьян де Ариго. Наследник графских плантаций. Придворный щеголь. Любимчик дам. Дуэлянт. Задира. Все изменилось в один миг, будто мне к лицу поднесли магическое водяное зеркало. Был турнир на воде, поединок с моргеном, буравившим дно моей гондолы, чтобы я утонул. Он начал меня топить, и понял, что не может. А все, кто были в лапах морген, но не утонули, становятся, как я.
– Неутонувшие! Вас, должно быть, целая секта, – Дездемона припомнила силуэты в красном, совершавшие обряд под дождем в день коронации. Не те ли самые Неутонувшие это были? – Но почему вы не тонете в воде, как все люди?
– Даже моргены этого не знают.
– То есть ты не знаешь ничего о своем теперешнем состоянии?
– И почти ничего не помню о том дне, когда изменился. Помню лишь, что морген вцепился в меня во время турнира на воде, но утопить почему-то не смог. Смог лишь жестоко изранить и сделать (какой там эпитет выбрало безграмотное простонародье) – избранным! Так это проклятие, оказывается, называется! Избранностью! В глазах простых людей мы что-то вроде ордена монахов, способных противостоять моргенам, но на самом деле мы всего лишь сообщество калек.