Торопливо пробираясь среди толпящихся оружников, Свен поехал к крыльцу. На него оглядывались как-то дико, иные отшатывались. Тревожный гул при его появлении усилился. Отроки сдвигались ближе, уплотняя ряды, руки их тянулись к оружию. На лицах была враждебность и суровое, тревожное ожидание.
Перед крыльцом Свен соскочил с коня и торопливо поклонился Прекрасе. Мужчины перед ней обернулись – Кольберн, Радила, Славон. Ратислава нет, отметил Свен, и в этот миг поверил, что сам Ингер в город не прибыл. Но понятнее дело не становилось.
Увидев его, все трое дрогнули и переменились в лице. Кольберн набычился, Радила нахмурился, горячий нравом Славон схватился за рукоять меча. Все это было не к добру.
– Будьте живы, бояре! – приветствовал их Свен. – Что случилось? Почему вы здесь? Где князь?
Судя по лицу Прекрасы, она сама собиралась задать эти вопросы и даже была благодарна Свену, что он это сделал за нее – от волнения ее не слушался язык. Но бояре ответили не сразу, а сперва окинули Свена оценивающими взглядами, будто сомневались, стоит ли ему отвечать. Недружелюбие их Свена не удивляло, но то, что они так открыто его показывают, было дурным знаком.
– Что вы на меня таращитесь, будто я за месяц невесть как переменился! – с досадой воскликнул он. – Что с Ингером? Где он?
– Княфь офтался в земле Дерефской, – с грозным видом прошепелявил Кольберн, глядя немного исподлобья, и этот его взгляд наводил на мысль о боевом безумии берсерков.
– А вы почему здесь? Какой бес вас принес?
– Княфь прикасал нам вернуться и привести княгине дань. Мы привесли, госпоза, – Кольберн кивнул в сторону ворот, – дань с половины земли Деревской. От Малина мы пришли сюда прямой дорогой.
– Сколько вас пришло? – спросил Свенгельд.
– Я привел мои две сотни и этих от мужей с их отроками, – Кольберн кивнул на Радилу и Славона.
– А князь?
– Он пошел на Искоростень, чтобы встретиться с Хвалимиром.
Вопросы задавал Свен, однако отвечал Кольберн, глядя на Прекрасу. Ради нее добавил в голос почтительности, которая плохо вязалась с настороженностью и вызовом, с которыми он посматривал на Свена.
– Он пошел на Искоростень только с гридями? – недоверчиво переспросил Свен. – Почему?
Вместо ответа те трое молча сверлили его взглядами. Кольберн упер руки в бока.
– Почему? – повторила Прекраса, впервые подав голос. – Почему вы оставили князя почти одного посреди чужой страны?
– Он нам так приказал! – оправдываясь, воскликнул Славон. – Да разве мы хотели?
Кольберн и Радила одновременно открыли рты и переглянулись. Очень хотелось немедленно обличить воеводу, обвинить в измене: недаром они всю дорогу сюда от Малина горячо обсуждали между собой, как быть, если Свенгельд уже захватил власть и откажется пускать их в город. Но все оказалось спокойно, а Ингер приказал в этом случае молчать об истинной причине возвращения и не идти на прямой раздор без него. Но они не спросили, что отвечать, если их будет спрашивать сам Свенгельд, да еще в присутствии княгини.