— Журналисты и патологоанатомы с этим не согласятся! — вставил Силь и поднялся с дивана, освобождая место для Ирмы.
Та охотно его заняла и продолжила:
— Не знаю, как насчёт трупов, а вот живым девушкам умение правильно краситься ещё ни разу не вредило. Пусть под маской, пусть никто не видит — можно же и для себя! Чтоб посмотреть в зеркало и порадоваться, что ты у себя такая красивая. Хотя ты и без макияжа красивая. Такие глазищи!..эй, ну что такое?
Теперь принцесса ревела в Ирму, беззастенчиво пачкая её блузку остатками косметики.
— Детский сад, — прокомментировал шеф.
— Конечно, не тебе же через несколько часов умирать, — огрызнулась сквозь слёзы наследница престола.
— Ян, ну… Не умрёшь ты! Нормально всё будет! — Долан и рад бы был утешить девчонку, но понятия не имел, как.
— Вообще-то, умрёт, — вполголоса заметил Силь. — Суть обряда она знает получше тебя, и прекрасно понимает, что умрёт в любом случае. Сможет ли вернуться — другой вопрос. Но это уже только от неё зависит.
— Нет, не от меня! — Как выяснилось, собственные всхлипы ничуть не мешали принцессе слышать, о чём говорят вокруг. — И дело не в обряде. Я совсем умру. Я знаю. Чувствую. Веру убили, папу убили — и меня тоже убьют, даже до источника дойти не дадут! Почему я вообще должна туда идти? Я не хочу! Не хочу и не буду. Останусь здесь, не силой же вы меня потащите!
Начальник разведки демонстративно закатил глаза и вышел из кабинета, поманив Долана за собой. Ещё и дверь прикрыл, чтоб точно не подслушали. И только тогда поинтересовался:
— Почему Яна?
— Надо же было как-то её называть. Она мне сестру напомнила, ну и вот… само получилось.
— Не самая удачная ассоциация, учитывая ситуацию, — поморщился Силь. — Что? Я читал твоё дело и прекрасно помню, что настоящая Яна прожила очень недолго.
Долан моргнул.
Россыпь фарфоровых черепков по полу.
Сжатые кулаки отца.
Собственная растерянность и беспомощность.
Красный ручеёк — совсем небольшой, нестрашный. Иногда палец порезать — больше вытекает.
И одно-единственное желание: чтоб такого больше не повторилось. Никогда. Ни с кем.
Долан моргнул снова, потом потряс головой. Воспоминания послушно отступили, чтоб однажды вернуться в самый неподходящий момент.
— Мы должны её защитить!
— Да мы только этим и занимаемся уже которую неделю, — вздохнул шеф.
— Нет! Мы пытаемся выяснить, кто виноват и как его поймать, и какие ещё меры предосторожности ввести, и с какой стороны ждать удар, и надеемся, что пронесёт. Мы думаем о том, как её защитить, но совершенно ничего для этого не делаем. А она боится. Она не хочет умирать. И не должна умирать, она же просто ребёнок.