— Пойми, дочь Устья, камень для смертного человека — как капля воды для жаждущего. Ты легко почувствуешь эту каплю, находясь в пустыне. Но сможешь ли ощутить её, окунувшись в океан?
Звучало красиво, даже поэтично. Осталось только расшифровать смысл.
— То есть на самом деле король не глушит магию камней, а заглушает её? И сейчас, когда все думают, что сила Истока отключилась на время, на самом деле она по-прежнему работает, просто её слишком много?
— Верно. Сейчас всё вокруг — магия. И так будет до той поры, пока дочь моя не научится сдерживать себя.
А она уже никогда не научится.
Просто не успеет научиться.
— Ясно. — Алина глубоко вздохнула, мысленно примиряясь с болью, схватила будильник в охапку и вздёрнула себя на ноги.
Далеко, правда, не прошла, грохнулась обратно на первом же шаге. Ещё и бомбу чуть не уронила. Второй раз встать не получилось совсем, нога не слушалась.
— Что ты делаешь, дочь Устья? — В магическом голосе прорезалось удивление.
— А непонятно? Хочу утащить эту штуку как можно дальше отсюда, чтоб Яна не пострадала во время взрыва. Тебе-то, небось, ничего не сделается, ты бестелесный. Придёт следующий наследник — заселишься в него и всё по новой. А эту дурочку блаженную мне жалко.
— Ты не успеешь уйти далеко. Я не смогу удерживать время вечно.
— То есть мне не показалось, что оно как-то слишком уж долго тянется? — Алина кое-как устроила больную ногу, чтоб меньше ныла, и обернулась к принцессе. Точнее, к тому, что сейчас сидело внутри неё и читало лекции о сути магии. — А можно как-то время отпустить, а саму бомбу удержать?
— Нет.
— Но… Я же не придумала это всё? Бомба в часах действительно есть?
— Да.
— И сколько у меня минут в запасе, чтоб придумать план?
— Мало.
Ага, очень доходчиво.
Судя по тому, какими лаконичными стали ответы, магическая сущность Истока действительно устала. Алина устала ещё больше, но в голове парадоксальным образом прояснилось.
— Знаешь, что я думаю? Я же всё равно умру. Взорвётся бомба — умру. Попробую остановить её магией Устья — умру. Ну так лучше хотя бы попытаться. Может, успею что-то сделать полезное. Хоть что-нибудь.
Голос Истока молчал. Тянул время — в самом прямом смысле.
Алина тоже оттягивала финал, как могла. Вроде бы всё уже для себя решила, но на последнее действие духу не хватало. Страшно было до одури. А умирать, как ни странно, совершенно расхотелось — хоть героически, хоть как-то ещё. И все недавние мысли об этом показались совсем детскими и глупыми.
Кто вообще придумал дурацкие правила, что силы Устья и Истока несовместимы? Почему нельзя владеть обеими сразу?!