Судя по выражению лица, придумывалось плохо.
Практически никак.
Рация, выпавшая из кармана при падении, разразилась шипением и треском. И вдруг отчётливо сообщила голосом Ракуна:
— Я иду к вам.
— Тебя тут только не хватало, — буркнул Алекс. Не в динамик, конечно, но так громко, что магос всё равно расслышал. И немедленно бросил в ответ:
— Тебя не спрашивали.
— Зато меня спрашивали, — крикнула Нина. Даже голос прорезался, и силы откуда-то взялись. — Ты обещал! Ты поклялся!
— Бросать тебя в беде я не клялся!
— Неужели ты думала, что его остановят какие-то клятвы? — вздохнул Алекс.
Конечно, нет.
Не думала. Но надеялась. Позволила себе надеяться, что всё предусмотрела. Что Ракун не станет рисковать своей силой ради спасения друзей. И, что гораздо важнее, у него не будет для этого повода.
Ну да, мечтать не вредно!
— Я иду, — повторил магос, и Нина готова был поклясться, что услышала в рации щелчок, с которым расстёгивается серёжка.
— Стой! Погоди! Там… Пробирка в правом кармане, внутри.
— Что? — то ли не понял, то ли не расслышал Ракун.
— Она говорит, у тебя в правом внутреннем кармане какая-то пробирка, — передал Алекс в рацию. А потом и вовсе пододвинул её поближе к лицу Нины, чтоб той не приходилось кричать и тянуться.
Магос тоже прижался к своей трубке почти вплотную. Вцепился в неё двумя руками и не сразу смог хотя бы одну из них разжать, чтоб проверить карман.
Там действительно обнаружилась крошечная прохладная склянка. И когда только Нина её подложить успела?
— Нашёл, — доложил он. — И что это?
— То, что я выжала из платка, — прошелестело из рации.
— Какого платка.
— Окровавленного. В тире. Помнишь?
Про тир Ракун вспомнил сразу, про платок с кровью Силя — чуть погодя, что можно было из него выжать кроме, собственно, крови, — так и не понял, да и не особо стремился. Но за год, проведённый с Ниной, он твёрдо выучил правило — если эта выхухоль уверена в своих словах, переспорить её не получится, да и не надо. В итоге она всё равно окажется права.
Раньше он бы никогда не подумал, что может так слепо и безоговорочно доверять человеку. Он не доверял Силю, потому что этот эгоист всегда преследовал свои цели, не доверял Алексу, потому что тот всегда видел лучшее в людях и из-за этого частенько ошибался…
Да что там друзья, он даже самому себе не всегда мог довериться.
Но Нина — это же другое.
Совершенно другое.
Нина… Ну, это же Нина!
Поэтому магос просто спросил:
— И что мне с этим делать?
— Пить. Наверное. Надеюсь, что пить.
Голос звучал всё тише.
Нина не кричала от боли, не стонала, не всхлипывала — она просто затихала, и от тающих звуков её голоса внутри всё сжималось и обрывалось в ледяную пустоту.