Ракун выдернул из склянки пробку, залпом опрокинул в себя содержимое, не чувствуя вкуса. Да и эффекта никакого тоже не почувствовал. Или, может, просто не успел почувствовать.
И не имело значения, был ли он вообще, этот эффект.
В голове осталось только одно желание: оказаться рядом с Ниной.
Быть рядом с ней, смотреть на неё, держать за руку, слушать дыхание, говорить глупости.
Быть рядом.
Сейчас. Немедленно.
А дальше — наплевать. Будь, что будет.
Под веками разгоралось что-то жаркое и неудержимо-огромное. Ракун распахнул глаза — и мир вокруг залило зелёным пламенем. Всё на мгновение стало зелёным — снаружи и изнутри, предметы стали прозрачными, мысли — осязаемыми, желания — осуществимыми.
А потом вновь наступила темнота.
* * *
Ядовито-зелёный взрыв Алекс скорее почувствовал, чем увидел.
Сначала по помещению пронёсся резкий порыв ветра — почему-то во все стороны разом, и пришлось зажмуриться, чтоб в глаза не попала взметнувшаяся пыль.
Воздух затрещал, словно поблизости кто-то экспериментировал с электрическими разрядами, потом раздался глубокий гул, и только затем — вспышка, различимая даже сквозь сомкнутые веки. И резкий хлопок.
Стены содрогнулись, пол всколыхнулся, из глубины шахты посыпалась труха, Лисара отбросило назад на пару шагов и ощутимо впечатало в трубы, фонарик с треском разлетелся на части.
Сандра вскрикнула, зашипела от боли. И вдруг совершенно чётко, хоть и тихо, произнесла:
— Серёжку надень, идиот.
Алекс открыл глаза, готовясь увидеть Ракуна, но обнаружил только светящуюся зеленью фигуру в кромешной темноте. Раньше у магоса от колдовства сияли только глаза, сейчас же он горел весь, целиком, да так, что по стенам плясали отсветы. И ничего хорошего это не предвещало.
— Да мне нормально… — отмахнулся он. И тут же шатнулся в сторону, едва устояв на ногах.
— Быстро!
— Ладно, я уже… вот… — Ракун запустил руку в карман (точнее, в ту область зелёного огня, где должен был располагаться карман) — и свечение немедленно начало гаснуть.
Когда магос извлёк наружу кулак с зажатым в нём камнем, от зелёного сияния остался лишь бледный отсвет и плавающие перед глазами пятна. Потом исчезли и они, осталась только непроглядная темнота.
— Вашу мать… — прохрипела эта темнота голосом Ракуна.
Раздался глухой удар, который мог быть только звуком тела, падающего на каменный пол.
Сандра снова вскрикнула (или, может, всхлипнула), зашуршала по полу, явно пытаясь встать.
Алекс ринулся вперёд, почти уверенный, что обнаружит сейчас вместо друга только горстку раскалённого пепла. Но руки неожиданно наткнулись на вполне живого, и даже не слишком горячего магоса.