То, что сейчас она выбрала для короткой передышки именно этот дом, объяснялось просто — он был ближайшим к месту коронации.
И — по счастливой случайности — ближайшим к центральному госпиталю.
Силь толкнул ажурную решетку ворот, и створка приоткрылась, даже не скрипнув.
Охраны во дворе не было, по крайней мере на первый взгляд. На второй Долан различил огоньки сигнальных арфактумов, установленных вдоль песчаной дорожки, ведущей к крыльцу.
Массивная деревянная дверь распахнулась раньше, чем в неё успели постучать. Девушка, стоящая на пороге, оказалась незнакомой служанкой в дурацком чепчике по викенской моде.
— Госпожа Зинтер ждёт вас, — проговорила она, потупив взгляд. — Я провожу, если не возражаете.
Как будто от возражений что-то изменилось бы.
Их провели на второй этаж. Долан ожидал увидеть кабинет или гостиную, но девушка остановилась перед входом в библиотеку. Посторонилась, давая понять, что сама внутрь не пойдёт.
Там, за дверью, могло ждать что угодно, но Силь даже не замедлил шаг. Стучаться тоже не стал, просто шагнул через порог, ни единым жестом не выдавая своего волнения. Долан последовал за ним.
Охрана обнаружилась только здесь, да и то довольно ненавязчивая — два молодых человека в штатском: один торчал у дверей и лениво листал журнал, другой притулился в углу, возле окна. Вид оттуда открывался замечательный — как раз на тот участок улицы, где всё ещё топтался паренёк, следивший за домом. Не то, чтоб он пытался как-то скрыться…
Возможно, Силь специально попросил его помаячить на виду, как дополнительное известие «Я иду и я всё знаю».
Долан бы и сам не отказался знать всё, но перед ним шеф отчитываться не планировал. По крайней мере, прямо сейчас.
Фелиция Зинтер сидела в изящном плетёном кресле и смотрела на вошедших так, будто ей принесли огромный букет цветов, на которых у неё аллергия. Вежливая улыбка казалась намертво приклеенной к лицу. Руки, унизанные браслетами и кольцами, расслабленно покоились на подлокотниках.
Выглядела она неплохо. Для своих лет, разумеется.
Да, морщины, тонкая старческая кожа, обвисшие веки — это не скрыть. Но вместе с тем идеальная осанка, уложенные в сложную причёску волосы и ясный взгляд без малейших признаков слабоумия.
— Добрый день, — произнесла госпожа Зинтер. Голос оказался звонкий и чистый. А вот интонация — только приговор озвучивать или зачитывать перед безутешными родственниками завещание, по которому покойный оставил всё молодой любовнице. — Какая приятная неожиданность!
— Неожиданность? А мне казалось я дал вам достаточно времени подготовиться, — возразил Силь. — Сесть пригласите, или оставите стоять на пороге?