— А… То есть это сейчас и была ваша страшная тайна? — вежливо удивился Силь.
— Ваша тайна, — поправила Зинтер.
— Да какая же это тайна? Об этом знают все сотрудники управления, включая слесаря и уборщиц.
— Не знают, а предполагают.
— А кто им мешал спросить? Или я сам прилюдно объявить должен был? На общем собрании? А представителям прочих организаций разослать письма на официальном бланке с заключением генетиков, печатью и подписью?
Такой реакции Зинтер, видимо, не ожидала.
— Ты блефуешь? — напрямик спросила она.
«Блефует», — подумал Долан.
— С чего бы? — пожал плечами Силь. — Да, я не особо люблю распространяться о нашем родстве с Ледой, но это — не тайна. Иначе вы бы просто никогда об этом не узнали. Так что рассказывайте, кому хотите. Хоть статью в газетах заказывайте, на первой полосе и с фотографиями. Правда, не думаю, что кому-то будет интересно моё происхождение и отношения с матерью. Я не слишком публичная персона, в отличие от вас.
Зинтер выглядела почти растерянной. Почти человеческой.
Сперва Долану показалось, что она просто расстроена очередным не сыгравшим козырем, но нет, причина таилась намного глубже. Под слоем политической штукатурки заворочалась и подняла голову настоящая Фелиция Зинтер.
— И… ты думаешь, это нормально? — тихо спросила она.
— Что именно?
Хозяйка дома замешкалась, подбирая слова. Потом обернулась к охране:
— Мальчики, оставьте нас на пару минут.
Охранники направились к дверям. Ни колебаний, ни переглядываний… бездушные механизмы, а не люди!
— К вам это тоже относится, молодой человек. Некоторые вещи лучше обсуждать приватно.
— Я никуда не пойду, — произнёс Долан, искренне надеясь, что голос звучит спокойно.
— Господин полковник, скажите вашему телохранителю…
— Он не телохранитель. И, как я уже говорил, в данный момент он даже не мой подчинённый. И я не могу ему приказать, только попросить.
— Так попросите.
— Виктор… — начал Силь.
— Я никуда не пойду, — повторил Долан. Если бы шеф мог слышать чужие мысли, то оглох бы сейчас от вопля «Да она же набросится на вас, как только я выйду за дверь!». — Могу заткнуть уши и отвернуться к стене, если хотите. — «Но наедине с этой змеюкой подколодной я вас не оставлю, особенно сегодня».
— Виктор, пожалуйста, проследи, чтоб нас никто не побеспокоил. И попроси, чтоб принесли чай. Если у меня в горле пересохло, то у госпожи председателя, наверняка, и подавно.
«Госпожа председатель могла бы и сама предложить гостям чай! Правда, тогда он наверняка оказался бы отравленным.»
— Ладно.
«У вас десять минут, пока чай готовится. Не больше. Постарайтесь за это время не поубивать друг друга!»