— А вы… — неожиданно заговорил посторонний женский голос. Незнакомка в бело-синем одеянии плавно встала со своего места, расположенного неподалеку от Сэма, и начала медленно подниматься по ступеням на пьедестал. Оказавшись на нем, девушка взглянула на Оскара.
Сильвия заинтригованно улыбнулась. Она, как человек в самом центре сцены, оказалась между пьедесталом, на котором стоял Оскар, и пьедесталом, на котором стояла эта незнакомка. Это была рыжеволосая высокая девушка. Ростом она была примерно с самого Оскара, а вот телосложение у нее, как и у многих магов, было худощавым. Тонкая вытянутая фигура была скрыта под облегающей белоснежной тканью платья с тёмно-синими оборками. Поверх платья была надета белая накидка, на которой насыщенно-синим цветом был нарисован крест — главный знак церкви. Концы ее пышных рыжих волос тянулись в разные стороны, короткая ровная челка свисала на лоб, а лицо, покрытое веснушками, было искажено презрительной улыбкой. — Хотите сказать, обладали достаточными способностями для сражения с теневыми созданиями?
Оскар посмотрел на эту девушку с недоверием. Оценив спокойствие первосвященника и остальных магов, он пришел к выводу, что действия этой волшебницы были заранее спланированы. В конце концов все маги, кроме самого Сэма, были чересчур спокойны.
— Верно, — решительно ответил Оскар.
Незнакомка только усмехнулась, однако улыбка ее быстро исчезла с губ. Нахмурившись, она строго произнесла:
— Дерзость, что и ожидалось от простолюдина.
Оскар задумчиво сощурился. Отчего-то его обычная рассудительность в этот момент решила то ли отступить на задний план, то ли временно затаиться. Благодаря этому совершенно спокойно и уверенно он ответил:
— Лучше быть простолюдином, но оставаться честным человеком, чем носить статус дворянина и быть обязанным вести себя, как настоящая дрянь.
— Что ты сказал?! — возмущенно вскрикнула девушка.
Зрители начали громко восклицать и чуть ли не бунтовать. Смотря на все это, Сильвия лишь улыбалась. Она с толикой удивления посмотрела на Оскара и задумалась:
«А он не стесняется в выражениях. Впервые вижу его таким».
Неожиданно наступила тишина. Все присутствующие, заметив движение на балконе короля, быстро повернулись к нему. Ирнес Фелинче, поднявшийся со своего места, с холодом и каким-то мраком на лице заговорил:
— Я попрошу всех вас отбросить распри на другой день. Воран, продолжайте.
Воран почтительно поклонился. Вновь обернувшись к участникам заседания, он поправил свои круглые очки и продолжил:
— Слово предоставляется стороне защиты.