Наступила тишина. Сильвия, шокировано взглянувшая на Магнолию, с удивлением для себя осознала, что эта девушка, как и сама Альджер из пантеона теоретиков, была частью дома Артфелия. Одного из крупнейших дворянских домов.
Айзек и Ренот подошли ближе. После такой уверенной речи напарницы ее командир заговорил с такой же решимостью:
— Айзек Варфорд. Ученик Военной академии и командир отряда, путешествовавшего вместе с Сильвией.
Ренот тут же поднял руку вверх. Широко улыбавшийся радостный парень громко закричал на весь зал:
— Ренот Зиккер! Ученик Военной академии и очень хороший друг Сильв во время ее странствий. Нет, лучший друг Сильв!
Сильвия иронично заулыбалась. Видеть эту троицу было невероятно приятно. Еще больше ее радовало то, что они были в этом месте не как сторонние зрители, а как участники дела и ее союзники. Это было заявлено ими же, когда они вошли в этот зал через главный вход, предназначенный для правящей семьи и участников суда.
— Вы… — настороженно произнес Воран, поправляя очки на своем лице. — По какой причине вы присутствуете здесь?
Айзек, Ренот и Магнолия переглянулись. Будто мысленно приняв для себя решение, они закивали и хором произнесли:
— Мы хотим доказать невиновность Сильвии Роллан.
Магнолия сделала еще несколько шагов вперед и с уверенностью в голосе продолжила:
— Я бы хотела поделиться своими воспоминаниями для того, чтобы показать, что произошло в тот день, когда на нас напало теневое существо.
Воран приподнял взгляд к королю, будто бы спрашивая у него разрешения. В то же время Сильвия, все еще стоявшая возле пьедестала первосвященника, задумчиво приподняла на него взгляд.
Всего лишь на мгновение, буквально на пару секунд, но лицо Рунне исказилось в гримасе удивления. При виде этого Сильвия радостно и даже как-то победно заулыбалась.
— Тогда, — заговорил Рунне с надеждой в голосе, — магом, который проведет заклинание…
— Буду я, — неожиданно прозвучал звонкий женский голос. Следом за голосом зазвучал и стук каблуков. Вероника подошла к сцене, на которой стояла Сильвия, и уверенно поднялась на нее. Подобное поведение вызвало всеобщее волнение, ведь во время суда на сцене мог находиться только обвиненный. То, что делала Вероника, показывало ее отношение к этому суду, а также ее не признание вины самой Сильвии.
— Вероника? — настороженно спросил Рунне, рассматривая знакомую женскую фигуру. Девушка, в полупрозрачной черной юбке, из-под которой торчал ее черный купальник с длинными рукавами и золотой вышивкой, приподняла голову к первосвященнику и натянуто улыбнулась.