). Он пал геройски. Самые горцы, далеко не охотники прославлять подвиги врагов своих, еще в мое время с уважением вспоминали имя лихого сотника и его хоперцев.
Лица, которых я хочу вывести на сцену, это малолетние казачата, дети офицеров и более зажиточных или заслуженных урядников. с разрешения начальника линии, по просьбе отцов, мальчуганы, от 13–17 лет, временно образовывали особую команду, состоявшую в ведении адъютанта. Их брали в набеги и походы; ходили они и в секреты со старыми казаками, и нередко были награждаемы за свои подвиги медалями и даже получали венец наград – георгиевский крест. Так у нас исподволь приготовлялись добрые казаки, надежда семейств и будущая гроза горцев. Старые казаки прозвали их, и вообще называли, «бисова собачата» – эпитет, как видите, неказистый, но не лишенный знаменательного смысла.
Помню, лежишь в секрете в какой-нибудь страшной трущобе в камышах; погода подлейшая; кругом зги не видно, хотя места для секретов преимущественно выбирались в низменной местности, чтобы, на окружающем горизонте, можно было яснее рассмотреть. Утомление дневным трудом, а главное свычка с опасностью делали старого казака до того беспечным с нашим заветным «авось и сойдет», что, невзирая на важность секрета, казак иногда зычно похрапывал; но «собачата» являли себя каждый раз на секрете сущими «собачатами-ищейками». Новизна ли положения, невольный ли страх на таинственном секрете, только всегда эта молодежь была неутомима на сторожке. Не только всплеск речной волны, даже шорох, произведенный спросонья птичкой, не ускользали от их слуха. «Собачата» не уснут во всю ночь; тревожно и зорко следя за всем, что окружает, они нередко выручали своей осторожностью беспечность старого казака.
Я уже говорил, что в конце сороковых и в начале пятидесятых годов, дерзость горцев доходила до крайности; мелкие партии беспрерывно прорывались на нашу линии и даже за Кубань, несмотря на то, что редкой из них удавалось возвратиться домой безнаказанно. В числе вызванных необходимостью мер против назойливости горцев было усиление и увеличение секретов.
Сильный секрет, под моим начальством, был заложен невдалеке от станицы Лабинской, на лучшем броду. В состав секрета первый раз были взяты четыре станка (ползуна), с 12‐ю боевыми ракетами. На секрет были назначены и трое «собачат», офицерские дети: Потапов, Братков и Красновский; старшему из них не было и пятнадцати лет. Погода была отвратительная: то моросил мелкий осенний дождь, как через сито; то порывистый ветер гнал целые валуны черных и грозных туч, насыщенных электричеством; молния сверкала беспрерывно, ослепляя глаза; удары грома, казалось, разражались над самой головой, будто залп батарейных орудий, и, постепенно замирая, глухо повторялись эхом ущелий, как ропот спросонья ворчливой старухи. Для неопытного новичка казалось невозможным избрать такую погодку для набега; но в том-то и сила, что и мы, и горцы, большею частью, пользовались подобными ночами, что добрый хозяин и собаки не выгонит на двор. Метель, гроза, проливень-дождь или туман, седой и густой, как молочный кисель – добрые вожаки для того, чтобы пробраться к неприятелю незамеченными: тут-то и надо держать ухо настороже, когда глаз не видит ни зги.