17 августа.
Если бы Камаев знал, что замуж я выходила беременной и беременной от другого, он бы меня убил ещё в первую брачную ночь. Хотя и в брачную ночь он избил меня до полусмерти, когда понял, что я не девственница. Но даже тогда я не пожалела о своем поступке. Лежа в луже собственной крови, я молила Господа сохранить мне ребенка. Потому что только в нем видела смысл своей жизни.
Беременна от другого??? У меня был брат или сестра? Что тогда с ним или с ней произошло? Перелистываю страницы о жизни родителей, так как читать это не могу. В её строках столько боли и отчаяния, что сердце сжимается.
Судорожно перелистываю страницы до марта следующего года.
С Русланом я переходила, он не спешил родиться, чем спас и свою и мою жизни. Две недели мой малыш будто чувствовал мой страх и поддерживал меня. Он родился практически в сорок три недели, а в справке написали: тридцать девять. Я много заплатила акушерке за помощь и молчание, и никто никогда не сможет усомнитьсяв том, что Руслан истинный Камаев.
Откладываю тетрадь в сторону, потому что мне трудно дышать. Я ползаю по полу, как рыба, выброшенная на берег. Перед глазами всё темнеет. Не могу я в это поверить. Это не правда. Но это написано моей мамой в ее личном дневнике. Потому что никому кроме бумаги она не могла доверить эту тайну. Снова беру дневник и читаю дальше.
Я целовала его пухлые щечки и плакала от счастья. Я родила ребенка от любимого мужчины, я ему безумно рада. И пусть Камиль сейчас не рядом, но частичка его навсегда со мной, и я буду любить её до конца своих дней. Наш сын плод нашей любви. Любви, а не систематических изнасилований и истязаний Камаева. А он любит издеваться надо мной. Больной извращенец. Ему доставляет удовольствие моё сопротивление и глаза, наполненные отвращением и болью. Но я все вытерплю, я буду жить ради сына. Потому что, смотря в его глаза, я вижу его отца — Абашева Камиля.
В конце дневника приклеена фотография молодого парня, и я понимаю, что именно ему посвящена каждая восторженная строчка дневника моей мамы. Она пронесла свою любовь к нему через всю жизнь. Наверняка, она умирала, думая о нём.
В кабинете Абашева
— Ты прав, Руслан, твоей жизнью я интересуюсь.
— У меня только один вопрос. Почему вы её не забрали у него, почему позволили издеваться?
— Не суди так строго, Руслан, пока не знаешь ни причин, ни подробностей.
— Я как раз пришел узнать об этом. Расскажете?
— Расскажу. Присаживайся. Кофе, чай?
— Ничего не хочу. Хочу только понять, за что моя мать страдала всю жизнь, когда вы, имея столько власти, запросто могли её забрать у него.