Операция, в ходе которой Мэйтт всё время был в сознании, длилась около получаса. За это время Кросс успел зашить артерию и установить страховочный шунт, который в случае повторного разрыва артерии пустил бы ток крови через себя.
– В таком режиме он может проработать около суток. А дальше… – Кросс запнулся. – А дальше посмотрим.
– Спасибо. – Мэйтт осторожно вытянулся на столе.
Хирург почувствовал давление на темечко и включил имплант цифровой телепатии.
Кросс, ну как? – спросила Джил из приёмной. Поняв, что помощь Кроссу не нужна, девушка ещё в начале операции вышла в коридор.
Порядок. Несколько минут на восстановление, может быть, ещё одна «банка», и наш законник будет на ногах.
Слава Создателю. – Кросс явственно услышал, как Джил вздохнула.
Меня вообще-то не так зовут. – Вымаранные в крови хирургические перчатки шлёпнулись на пол.
Это просто фигура речи.
Для хирурга это оченьобидная фигура речи. – Кросс хлопнул детектива по плечу и вышел из операционной. Но Мэйтт продолжал слышать каждую их мысль.
Он приподнялся на локтях и осмотрел бедро. Кросс даже не перебинтовал ногу, только густо смазал регенероном, и края зашитой раны затягивались буквально на глазах. Детектив коснулся затылком прохладного металла стола и прикрыл глаза. Сейчас время было роскошью, но…
Полежу ещё пять минут, – решил Мэйтт. – А потом поговорим.
* * *
Добравшись до Церкви Старых Искупителей, Фэббиан стиснул зубы: среди трупов, разбросанных по церковному саду, он узнал несколько братьев и сестёр.
Прэнн, Сиала, Смитт и Олли, – вспоминал он имена несчастных, касаясь взглядом изувеченных тел. – Великий Старец, прошу, позаботься о них.
Фэббиан прошёл по узкой каменной дорожке, ведущей через сад. Прежде чем войти в церковь, он натянул на механическую руку перчатку, в точности имитирующую живую плоть. Импланты, которые имел Фэббиан, никоим образом не влияли на его веру, но среди братьев и сестёр могли возникнуть… толки, узнай они об этом.
Когда перчатка приняла форму, Фэббиан толкнул дверь. Заперто.
Брови сошлись к переносице: двери церкви всегда оставались открытыми для всех желающих приобщиться, это было одно из главных правил.
– Кто там? – Голос, доносившийся из-за запертой двери, дрожал – от безумия или от страха, или от их смеси, Фэббиан не мог разобрать.
– Это брат Фэббиан.
– Хвала Великому Старцу… сейчас.
Скрип отодвигаемого тяжёлого засова разрезал сумерки. Двери отворились, и взгляду Фэббиана предстало лицо брата Касса, бледное и плохо отмытое от брызг крови.
– Фэббиан! – Позабыв обязательное «брат», Касс заключил в объятия Большого Босса и тот обнял его в ответ. – Я думал, что больше тебя не увижу.