– Как ты это делаешь, ублюдок?! – завопила Инес. – Это я избранная! Я орудие!
Мэйтт не останавливался, несмотря на пульсирующую боль, которая, впрочем, начала угасать, и это придало сил. Он «ударил» ещё раз, представив апперкот, и Инес, клацнув челюстью, откусила кончик языка. Изо рта полилась кровь.
Инес начала захлёбываться собственным криком, но Мэйтт не дал ей прийти в себя. Он «толкнул» её двумя руками в грудь. Женщина попятилась назад, наткнулась спиной на перила платформы и с диким воем полетела вниз. Пара секунд, и глухой удар оборвал жизнь сектантки.
Мэйтт выдохнул. Всё. Осталось только добраться до хирурга и привести его в чувство. Он надеялся, что двух оставшихся капсул для этого хватит.
О том, чтобы попытаться предотвратить конец света, законник уже не думал.
* * *
Мэйтт вышел на площадку с другой стороны, там, где был второй мостик. Стараясь не наступать на бесчувственные, утыканные иглами тела сектантов, он склонился над хирургом, приведя того в вертикальное положение, и прислонил к ограждению платформы. Несколько минут Мэйтт потратил на то, чтобы развязать Кросса. Когда с этим было покончено, он запрокинул хирургу голову и поочерёдно скормил ему последние капсулы. Чуть позже тот открыл глаза.
– Где… мы? – прохрипел Кросс.
– В серверной. – Мэйтт устало сел рядом с хирургом. То ли к «банкам» выработалось привыкание, то ли ещё почему, но они действовали паршиво – боль толчками растекалась по телу, концентрируясь в основном в ноге и руке.
– А Инес?
– Мертва.
– Хорошо. – Кросс закряхтел, разминая руки. – Как ты её?..
– Долго рассказывать.
Они помолчали какое-то время. Кросс спросил, скосив глаза:
– Что с рукой?
Мэйтт поднял обожжённую руку. Ладонь была покрыта сплавом кожи и пластика. Хмыкнул:
– Да хер его знает. А что с твоей?
Кросс вскинул правую руку, на которой теперь было четыре пальца – на месте мизинца красовалась тёмная корка запёкшейся крови.
– Эта бешеная сука отрубила мне палец…
– Пришьёшь искусственный, если выберешься.
– Не выберусь. Уйду со Стариком.
Мэйтт кивнул и спросил:
– Сколько времени осталось, не засекал?
– Двадцать минут или около того, – ответил хирург после паузы.
Снова тишина, нарушаемая только их тяжёлым дыханием и свистом ветра внизу.
– Знаешь… – Мэйтт вдруг решил поделиться мыслью, которая его грызла, – я ведь думал о том, чтобы позволить Инес тебя убить.
Кросс издал неопределённый звук, но ничего не сказал.
– Да… – задумчиво продолжил Мэйтт, поглаживая ногу, которая уже разошлась не на шутку. – Я подумал о том, что эта психованная может оказаться права. И тот не-Старик, что назвал твоё имя… кстати, это было вон там. – Он указал на лестницу за обрушившимся мостиком. – Он тоже хотел твоей смерти. Несколько мгновений я размышлял – Старики пришли ко всем из-за тебя, это почти сто процентов. И если тебя не станет…