* * *
Обби в нерешительности стоял у дверей «Кортала». Желудок разрывало от голода, натруженные ноги гудели, но бывшего бродягу терзал вопрос: пустят ли его, несмотря на компенсацию? Ведь от него разит помоями, да и вид не лучше – спутанная борода, драное меховое пальто, которое он спёр по случаю надвигающихся морозов у другого бродяги, босые ноги, покрытые толстой коркой грязи… Но тут дверь приоткрылась от сквозняка, и в нос ударил восхитительный аромат жареного мяса с луком. Обби отбросил сомнения и зашёл в бар.
От усилившегося запаха еды закружилась голова. Обби выбросил руки вперёд, чтобы не упасть, и упёрся во что-то мягкое. Оглушительный женский визг и мужской мат слились для него в единый звук, и Обби, не желая получать по морде в свой последний день, закричал:
– Старик! Ко мне пришёл Старик! Не трогайте меня, прошу! Старик!..
– Да мне насрать, грязный ты ублюдок! Не лапай мою тёлку! – Амбал ростом под два метра навис над Обби. – Я тебя размажу по полу, говноед!
– Я тебе не тёлка! – вспыхнула подруга здоровяка.
Обби отступил на пару шагов назад, закрывая лицо руками, готовясь к удару. Но его не последовало – упоминание Стариков всё-таки внушало толику уважения. Плюнув напоследок в лицо Обби, пьяный громила со своей «тёлкой – не тёлкой» вышли из бара.
Подошёл вышибала:
– Чё надо, морда?
– Старик, пришёл Старик… – пробормотал Обби, протягивая правую руку.
– Ты ждёшь, что я пожму её?
– Нет… там чип, компенсация… я говорю правда. – От волнения бродяга начал коверкать слова.
Вышибала ухмыльнулся, но достал портативный сканер и считал информацию с ладони. Ухмылка его стала удивлённой.
– Ну надо же! Что, вытянул счастливый билет, да, вонючка? Шучу, шучу. – Он хлопнул Обби по плечу. – Ну что ж… чего сначала изволит господин? Жрать или в душ?
Обби выпрямился.
– Поесть. Мясной хлеб и какие-нибудь овощи, только немного. – Обби хорошо знал, что после голодания переедать нельзя. – Чистую, тёплую одежду. Потом душ и спать…
– Сделаем. Дуй на второй этаж, там есть спальные комнаты. Номера с десятого по пятнадцатый, выбирай любой. Душ в конце коридора. Жратву принесут минут через десять-пятнадцать.
– Спасибо… – прошептал Обби и медленно начал подниматься на второй этаж. Вслед донёсся крик:
– Запачкаешь там что-нибудь – вылетишь отсюда сразу же!
Спустя пятнадцать минут Обби, сидя на корточках, осторожно жевал мясной хлеб с тушёными овощами, запивая чистой, прохладной водой. Создатель, как же вкусно! Шестнадцать лет он питался всяким дерьмом, жрал объедки из мусорных баков, а теперь вот дорвался. И даже мысли о том, каким образом он получил на это право, не расстроили его аппетит.