– Как называлась твоя клиника? – спросила Джил.
– «Кросстан-Хален». Хален – это фамилия Сюзи. Хотя, – печально улыбнулся Кросс, вспоминая, – вскоре она поменяла фамилию.
– Я вроде бы что-то про неё слышала… – задумчиво сказал Джил. – «Новым людям – новое будущее», этот лозунг я помню.
– Да, верно. Мы с Сюзи были одержимы идеей о том, что с помощью симбиоза нейрохирургии и биохимии можно достичь всего. Мы ударились в… совсем уж безумные эксперименты. И так вышло, что в процессе поиска Сюзи и я, мы… подсели на интокс.
Джил удивлённо вскинула брови. Кросс покивал:
– Да. Мы тоже не поняли, как так получилось. Понимаешь, Джил, в зависимости от дозировки и примесей интокс может служить очень разным целям. Не буду тебя грузить подробностями, но, к примеру, тридцатая часть грамма интокса в сочетании с некоторыми кислотами приводит к мощнейшему выбросу адреналина. А десятая часть грамма, растворённая в концентрированном экстракте хоралы, обладает сильным обезболивающим и регенеративным эффектом. Да, всего это можно добиться простыми имплантами, но сколько их нужно установить, чтобы охватить весь спектр применения интокса? Поэтому Сюзи и я экспериментировали, стараясь быть осторожными, но в какой-то момент всё полетело к херам.
Кросс надолго замолчал. Он не очень хотел рассказывать эту часть истории, но Джил выжидающе смотрела на него. Конечно, он мог отказаться, но… он вдруг почувствовал, что ему нужно выговориться.
– Началась чёрная полоса. Опять. Всю нашу тающую прибыль мы тратили на дорожающий на глазах интокс, оправдываясь тем, что он нужен для экспериментов. Но и я, и Сюзи прекрасно понимали, что мы попросту обманываем себя. Наше физическое состояние ухудшалось, и то, что произошло дальше, было лишь вопросом времени.
Однажды я обдолбался сильнее обычного. Как правило, мы очень тщательно следили за тем, чтобы не было передозировки, но в тот раз я… потерял контроль. На время я превратился в самый настоящий овощ. Я не понимал, что творится вокруг меня, в голове царил настоящий хаос, и осколки мыслей не хотели соединяться в единое целое. И именно тогда к Сюзи пришёл Старик.
В голосе Кросса начала проскакивать дрожь. Перед его глазами стояла картина, которую он всеми силами старался забыть, вычеркнуть из памяти.
– Я смутно помню, что происходило тогда, – только эпизодами. Но эти обрывки пылают у меня вот здесь, – Кросс тремя пальцами с силой постучал себя в висок, – ярче самого яркого пламени.
Джил слушала хирурга, закусив нижнюю губу и, видимо, даже не замечая этого. Речь Кросса стала резкой и отрывистой, словно он словами рубил воздух перед собой: