Большую часть времени Марк сидел на марсе „Дракона", высоко над палубой, и высматривал испанские флаги. Он очень быстро привык к жизни на судне. Едва раскрыв глаза утром, Марк начинал неустанно практиковаться во всевозможных морских делах, и уже через несколько недель даже шустрые юнги едва успевали за ним, когда он взбирался по раскачивающимся вантам. К команде он также быстро нашел подход. Моряки, которые поначалу подшучивали над ним и называли сухопутной крысой, вскоре начали его уважать. Он не воспринимал их насмешки болезненно и даже на каждое двусмысленное насмешливое слово отвечал забавной готовностью, что в большинстве случаев вызывало смех.
Скоро Марк познал всю тяжесть морской жизни гезов, но его также захватила и дикая жажда борьбы, свойственная гезам. И когда он впервые увидел за креплениями и вантами смуглые лица испанских завоевателей, в нем сразу всплыло воспоминание об убитых жителях Боргерсвийка, и от ярости он задрожал до кончиков пальцев. Он дрался так же отчаянно, как и все остальные мужчины, но когда сражение закончилось, испанцы были побеждены, то он отвернулся - он не мог смотреть, как побежденных добивали и выбрасывали за борт.
Капитан Рольф Эльбертс в присутствии всей команды похлопал Марка по плечу и сказал:
. - Марк, ты держался храбро! Ты показал, что ты не забыл того, что случилось в Ридланде!
Но Марк посмотрел на капитана гезов необыкновенно большими, печальными глазами и не ответил ни слова. Это бросилось в глаза и боцману Лоббе Вулькеме, которому было доверено обучение Марка морскому делу. Именно он спас мальчика во время сражения с испанской командой от верной гибели от вражеского копья.
- Марк, - сказал суровый боцман мальчику, когда однажды вечером они стояли вместе на верхней палубе и осматривали повреждения от прошедших сражений. - Марк, сегодня днем ты был не совсем согласен с капитаном; когда я поглядел на тебя, ты совсем по-другому думал об этом.
- Да, это так, боцман, - откровенно признался Марк. И немного помедлив, он пояснил: - В Боргерсвийке жена мастера наставляла меня слову Божиему... То, что она мне говорила, боцман, я никогда не забуду, и не хочу этого забыть. Это неправильно -так убивать беззащитных людей, даже если они испанцы.
- Ну ты и чудак, Марк, - прогудел Лоббе Вуль-кема, - если бы я сегодня собственными глазами не видел, что ты не трус, то я бы посоветовал капитану отдать тебя в монахи в монастырь, чем обучать на „Драконе" боцманскому делу.
Но Марк не слушал больше Лоббе. Все свое внимание он обратил на руки боцмана, который обучал его завязыванию канатных узлов. Старый морской волк про себя удивлялся, с какой ловкостью овладевал он этим тяжелым искусством.