На мгновение в большой гостиной установилась тишина, и управляющий спокойно, с некоторым любопытством рассматривал крестьянина и крестьянку. Кеес Зуренбург совсем поседел; однако он все еще казался резким, уверенным в себе, гордым крестьянином. Вокруг его тонких губ легла складка, свидетельствовавшая о горе и лишениях. От былой красоты и стройности крестьянки осталась лишь их тень. Сутулая фигура, множество белых прядей в темных волосах, исхудавшее лицо и глубокие морщины вокруг рта говорили о горе, тоске и неудовлетворенности.
- Зуренбург, - начал управляющий, - я имею обыкновение иногда навещать того или другого из арендаторов Люденхофа, и особенно я делаю это тогда, когда замечаю, что у них что-то не в порядке. Именно так, насколько мне известно, обстоят сейчас дела с вами, крестьянин Кеес.
Крестьянин беспокойно заерзал на своем стуле -что же хотел от него управляющий? Он нерешительно кивнул головой.
- Было время, - продолжал управляющий, - когда крестьянина из Оттернхофа можно было назвать лучшим собственником в округе; теперь же у крестьянина нет ни одного гектара собственных угодий, все продано господину ван Люденхофу. Собственно, дом и амбар вы закладывали столько раз, что если барон когда-нибудь потребует вернуть закладные, то это еще вопрос, сможете ли вы покрыть ваши долги, продав все свое имущество. Через несколько дней надо заплатить за аренду, а к весне должны быть уплачены проценты за закладные, а это порядочная сумма, Зуренбург!
На лбу крестьянина заблестели капли пота, его глаза беспокойно забегали. Конечно, он ни одним словом не возразил ему, сперва он должен был узнать, что хочет от него стоящий перед ним человек. Одно было ему совершенно ясно, а именно: у управляющего были право и власть, чтобы выставить его, крестьянина Кееса Зуренбурга, на улицу, как последнего нищего.
Между тем посетитель продолжал подвергать экономическое состояние Оттернхофа тщательному анализу, как врач, вводящий зонд в рану больного.
- Возможно, продав пару лошадей, вы смогли бы заплатить за аренду, но потом, весной, вы не сможете вовремя обработать землю, и урожай будет значительно хуже обычного, вы знаете это лучше меня, Зуренбург. Затем проценты на закладные снова возрастут, и вы будете вынуждены продать чуть ли не половину своих кормов. Это было бы началом конца!
Тут крестьянин глубоко вздохнул и, мрачно и решительно глядя на посетителя, заявил:
- Вы совершенно правы, господин управляющий, абсолютно правы, но как только дело дойдет до того, чтобы выгнать Кееса Зуренбурга из Оттернхофа, то найдутся еще перекладины, способные выдержать веревку с моим телом, или местечко в озере Люденхоф, где я смогу найти покой...