Спустя два дня один танк удалось вытянуть вместе с экипажем. Командирский КВ 229-го отдельного тяжелого танкового батальона смог выйти сам. На территории, захваченной противником, осталось 3 танка КВ с экипажами. Два из них были оставлены экипажами, один уничтожен кумулятивными подрывными зарядами. Грубо говоря, большая часть техники была потеряна из-за неумелого применения. По другим типам танков статистика чуть иная, но в целом похожая.
По Т-34 в строю к 27 февраля было 19 танков (и один в капремонте), а к концу наступления на ходу осталось 7 машин. Из 12 потерянных танков семь вышло из строя из-за поломок, один сгорел из-за подтекания топлива, один подорвался на минах, 3 машины, по советским данным, были повреждены артогнем противника. По немецким данным:
– один танк получил повреждение ходовой части и был добит пионерными частями;
– две советские машины завязли в грунте и были спустя три часа захвачены;
– один танк подорвался на мине143.
По советским данным, 2 Т-34 39-й танковой бригады были захвачены неповрежденными и используются немцами в качестве огневых точек. За это командир 39-го отдельного танкового батальона майор Вахрушев был отстранен от командования. За потерю материальной части командир 229-го батальона майор Майвода (сменивший майора Арканова) получил выговор.
По легким танкам Т-60 картина следующая: к началу наступления в строю было 47 танков (еще 3 танка неисправны), к концу – 30 танков. Из 17 потерянных машин семь вышло из строя по техническим причинам, семь подорваны на минах, один сгорел по техническим причинам, подбито немецкой артиллерией – всего два.
По устаревшим танкам Т-26 картина получается иная. К началу наступления было 243 танка, по документам 250 (10 – в 126-м отдельном танковом батальоне, 17 – в 124-м отдельном танковом батальоне, 43 – в 24-м танковом полку, 180 – в 55-й и 56-й танковых бригадах). Неисправно было 7 танков. Потери от артогня составили 30 танков, сгорело – 16, подорвалось на минах – 4, вышло из строя по техническим причинам – 5. Всего вышло из строя 55 танков, в строю – 188 машин.
В шифровках штаба фронта от командующего фронтом командующему 44-й армией генерал-лейтенанту С.И. Черняку144 неоднократно звучали (вплоть до 13 марта) требования об эвакуации подбитых танков, но выполнить эти требования не было никакой возможности: не хватало тягачей и танки находились слишком глубоко в болотах на немецкой территории.
6 марта 1942 года Особым отделом НКВД Крымского фронта было закончено расследование причин высоких потерь в 44-й армии, выводы которого оказались очень нелицеприятными. Приведу несколько фрагментов из документа: «Начальник артиллерии армии полковник Степанчиков своим делом не занимался, пьянствовал, 27.02 он был пьян, по существу не работал. Выяснилось, что в ходе наступления, из-за ложного сообщения, поступившего от командира 652 стрелкового полка, о взятии высоты 66,3 советская артиллерия огонь прекратила. По факту оказалось, что командир 652-го сп майор Матвеев вообще ничего не знал о положении полка, который залег перед проволочными заграждениями, т. к. находился в 6 км от своих частей и не имел с ними связи. Но вместо того чтобы выяснить обстановку, он донес о взятии высоты. Получив сообщение о взятии высоты 66,3, в бой были введены вторые эшелоны, которые тоже залегли перед проволочным заграждением».