– Нет, боюсь, мне не довелось испытать ничего подобного, – усмехнулась Ханна, – могу только посочувствовать тебе, милая. Но кто тебя так напугал? Мираи редко сжимают кого-то в кольцах. Это, знаешь ли, особый случай...
А затем посмотрела мне за спину, и улыбка сползла с ее лица.
И мне уже не нужно было глядеть туда, чтобы понять, кого там увидела Ханна.
Я чувствовала его взгляд кожей, ощущала так, словно меня одновременно щекотали лебединым перышком между лопаток и вонзали в поясницу сотню мелких жгучих игл.
Все внутри перевернулось.
– Вы… – выдохнул этот голос, мгновенно воскрешая в памяти все, что я, казалось бы, уже забыла.
Бархатный, низкий, страстный голос… и злой, как тысяча пчелиных жал.
В этот момент я наконец повернулась в сторону говорившего и встретилась взглядом с ним.
Мастером ядов академии Самоцветов. Льесмираем Астариеном Ришем.
Моим персональным наказанием.
– Быстро в кабинет! – прорычал он, и мы с Ханной одновременно дернулись в сторону двери.
Вот только мгновенно стало ясно, что так легко мне повезти просто не могло.
– Только гематит Джар. Вы, девушка, остаетесь здесь… – резко остановил меня мастер.
В голове мелькнуло понимание сразу нескольких вещей.
Во-первых, все поступившие на факультет “Черный гематит”, судя по всему, обретали приставку к имени “гематит”. Аналогично тому, как ректора звали “мильер”, отдавая дань уважения его статусу иномирца, нагов почтительно называли “мираями”, а людей – “муссерами и муссьорами”. Академистов же величали согласно их факультетам.
Во-вторых, я осознала и то, что мастер ядов если и не лично, то как-то иначе, но знаком с Ханной. Он был в курсе ее фамилии и безошибочно назвал ее “гематит Джар”, хотя сегодня должен был видеть ее впервые, как и меня.
Однако нет…
Меня он тоже видел не впервые…
А в-третьих, мое имя он либо не прочел вчера в документах, либо не запомнил. Получается, что я все еще была для него пустым местом, как и любой другой академист.
К этому моменту, подбадривающе тронув меня за руку, Ханна скрылась в кабинете, предусмотрительно оставив щель в двери. Будто для того, чтобы мы с льесмираем не оставались наедине и мне было чуточку легче.
Но мастер Астариен явно не собирался облегчать мне участь, резко подняв руку и прижав ее гладкому дереву, отчего дверь громко хлопнула.
Я вздрогнула, но только на миг. Потому что в следующую секунду меня уже обуял ужас. От запястья, за которое меня схватил другой рукой куратор, до кончиков пальцев ног.
– Пойдем-ка со мной, девочка… – проговорил он низко, с рычащими нотками, которые ему плохо удавалось скрыть.