— Ладно, а какого хрена, ты в отставку подал? — недовольно поморщился отец Регины.
— Меня призывают домой. Мои братья погибли, и я остался единственным наследником трона Алтэрэи. Я не могу остаться на службе, и вынужден примкнуть к отцу в подавлении восстания.
— Мы приносим свои соболезнования в утрате братьев, — тихо сказала Настя.
Регина, вскинув руку, погладила Кейна по груди.
— Я тоже сожалею, — тихо пробормотала она.
— Я их практически не знал, но спасибо.
— И все же, — напомнил Зейн, поджав губы. — Я не в восторге от методов и скорости вашего брака.
— Я понимаю, — ответил Кейн. — Прошу вас лишь продолжать быть отцом и заботливым дедом в моё отсутствие. Мне будет спокойнее, если я буду знать, что моя семья в безопасности.
— Это моя дочь! — напомнил взвинченный вулкан. — Мужей у неё может быть сколько угодно, а отец один! Я всегда защищу её!
— И как единственный отец, ты должен прекратить третировать её, — напомнила Настя. — Давайте поговорим чуть позже, после того как все успокоятся. Рэги, приходите через час в гостиную.
С этими словами, Настя вытолкала возмущенного мужа из комнаты Регины.
— О, Боже, я не думала, что это будет так сложно, — вздохнула девушка, когда за родителями закрылась дверь.
— Я думал, будет сложнее, — признался Кейн.
— Что теперь делать? — вздохнув, спросила Рэг.
— Идти в гостиную через час, — усмехнулся Кейн.
— Как думаешь, папа смирится? — Регина лежала на кровати лицом к лицу с Кейном.
После ухода родителей, они перестелили постель. Регина не желала знать, что творил тут брат с её подругой.
— Мне все равно, малышка, — улыбнулся Кейн. — Ты моя жена и мать моего ребенка, если твой отец против, он может не навещать нас, когда мы будем жить на Алтэрэе.
— Думаешь, вы сможете подавить восстание?
— Алтэрэе нужны перемены и реформы. Поэтому народ и бунтует, но отец и братья не хотели ничего менять. Если король хочет моей поддержки и присутствия, ему придется договариваться со мной и протестующими.
— А как это ты не знал братьев?
— Я сын от второго брака отца. Первый был политическим, а второй по любви. Старшие братья не очень жаловали меня и мою маму. Когда она неожиданно умерла от простой болезни, я сбежал из дворца и осел в бойцовской шахте. Мне было тринадцать. Принца вулканов там искать не стали. Потом зрители дали мне прозвище Бладрейн. Так я стал Кейнаном Бладрейном, а не Кейнаном Рилансесом. Отец знал, где я и кто я, но мы решили, что в бойцовской яме я буду более защищен, чем во дворце. Там хотя бы точно буду знать кто враг, а кто друг.
— Я волнуюсь за тебя, Кейн, — призналась девушка. — Ты слишком много для меня значишь, чтоб так легко тебя отпустить.