«5 октября[27] меня разбудил майор Одинцов, часа в 4, и передал приказания генерала (фамилия генерала не указана – Прим. авторов) посмотреть все мосты от Гжатска до Вязьмы на предмет подготовки их к взрыву
Во время осмотра мостов мне бросилось в глаза, что немцы их неоднократно пытались разрушить с воздуха, но, несмотря на множество сброшенных бомб, ни одна из них не попала в мост, хотя они не охранялись зенитными средствами…
Часам к восьми, я подъехал к Вязьме и решил заехать в город. Каково же было мое изумление, когда я увидел абсолютно пустой город. Лишь отдельные гражданские лица выглядывали из подъездов, а ведь еще 8 дней назад было трудно из-за машин пробраться к центру города.
Возвращаясь с выполнения задания, мне бросилась в глаза и другая картина военной жизни: на многих гумнах колхозники (в основном, женщины) с помощью красноармейцев спокойно молотили скирды ржи. И глядя на них, совершенно не верилось, что вот где-то недалеко идет массовое разрушение всего того, что было нажито и создано за долгие годы мирного труда. Будто бы в доказательство того, появилась пара «Мессеров» и пустила несколько пулеметных очередей по моей машине.
Во время моего доклада генералу, я получил задание снова поехать по тому же пути, но уже до самого Днепра, причем к этому времени прибыл из-под Юхнова полковник Суслин и пожелал все лично сам осмотреть. На этот раз мы поехали вдвоем. По дороге я от полковника впервые услышал ту потрясающую правду, которая произошла за эти дни. Оказывается, Юхнов, где я был всего 3 дня назад, и который от Москвы в 210 км, был уже немцами занят, и что Вязьма, а тем более автострада до Днепра могут быть отрезаны. Лишь тогда я понял со всей остротой ту пустынность Вязьмы, которую я видел в 8 часов. Возвратившись в Гжатск, уже в сумерках я увидел свой штаб уже погрузившийся на машины для эвакуации, а в 23 часа я уже выезжал из города по маршруту на Малоярославец».
Разведотдел штаба фронта, видимо, со 2 по 6 октября не представлял, что вокруг собственного и соседнего фронтов формируется огромный котел, если за сведениями о положении в районах, находящихся в середине этого котла, в последние часы перед его закрытием, прямо до Днепра, направляется одиночный полковник-сапер на автомашине.
Только днем 6 октября Военный Совет Резервного фронта отправил представителя разведотдела штаба фронта капитана К. В. Чернова для выяснения положения 33-й армии. Вероятно он же пытался доставить командующему армии Боевой приказ № 034/оп, изданный в 5.55 6 октября. По возвращении в Гжатск, капитан Чернов доложил о том, что на момент его посещения, им был встречен только командарм (Онуприенко) и член Военного Совета (бригадный комиссар Шляхтин), от штаба 33-й армии остались лишь отдельные работники. Связи с дивизиями штаб армии не имел. Ему удалось собрать отдельные сведения о некоторых частях этой армии, рассыпавшихся по лесам в процессе отхода. К указанному в приказе району обороны, южнее Варшавского шоссе, никаких частей 33-й армии и близко не оказалось, почти все они находились севернее Варшавского шоссе, кроме 173 сд, успевшей выскочить из котла 3 октября, связи, с которой ни у кого также давно не было.