Стоя в очереди за хлебом (это называли «хлебом» – мокрый кирпичик черного цвета, который невозможно разрезать, он такой липкий и твёрдый), она разговорилась с одной женщиной. Та сказала, что её муж работал на королевском птичьем дворе и немцы его оставили работать и дальше. Она сказала, что может дать маме несколько куриных яиц. Мама пошла к нашей знакомой, Нине Ильиничне Кленовой, у которой была одна курочка и которая как раз квоктала. Мама попросила одолжить ей эту курочку и посадила её на яйца. Кажется их было штук двадцать. Мама кормила и ухаживала за этой курочкой, пока она высиживала эти яйца. Вышли чудесные цыплята. Выросло и осталось в живых 7 штук. Одного петушка, когда он подрос, мама, в благодарность, отдала Нине Ильиничне и возвратила ей курицу, а мы начали кормить отрубями этих цыплят и выращивать их.
Вскоре курочки начали нести яйца. У меня были имена для всех курочек. Серая с рыжими перьями была моя курочка, я назвала её «Рыжулькой», коричневую «Каштанулькой», «Чернушка» несла огромные яйца с двумя желтками. «Петушёк» был красавец «плимутрок». Они все были ручные и ели зёрна из рук. Иногда они пытались клевать помидоры или еще что-нибудь и я их отгоняла и пугала чтобы они не клевали наши овощи. Я брала в руки «Петушка», разговаривала с ним и он осторожно клевал меня в зубы, когда я смеялась. К нам приходила одна очень милая дама, звали её Лидия Георгиевна Трутенко. Мама собирала куриные яйца в одну большую стеклянную банку для Лидии Георгиевны. Иногда я просила маму сварить мне яйцо или два и она говорила: «Подожди, Леночка, завтра придёт Лидия Георгиевна за яйцами и она получит меньше, если я дам тебе сейчас». И я ждала. Перед отъездом мы пошли к Лидии Георгиевне попрощаться. Мама и я разговорились с ней и узнали, что она с мужем тоже едет в Германию.
Лидия Георгиевна вышла в другую комнату и вынесла оттуда две иконы, говоря: «Вот, Леночка, выбери себе одну из них от меня на память. Ты пока подумай, а я выйду, и когда вернусь, ты мне скажешь, которую из них ты выбрала». Одна икона была маленькая, Благовещения, а другая, тоже Божьей Матери, побольше в красивой серебряной ризе. Я потянулась к ней, а Мама меня остановила, говоря: «Возьми вот эту маленькую, а большую оставь Лидии Георгиевне». Только она это сказала, вошла Лидия Георгиевна. «Ну какую икону ты берёшь?» – спросила она, глядя на меня. Я показала на меньшую икону. «А ты знаешь, какая это икона? Эта икона с Афона. Когда Иван Максимович был на Афоне, он привёз вот эту икону с собой». (Иван Максимович был братом её мужа). Эта икона у меня с тех пор и даже не потеряла своих красок. Эта икона бумажная наклеена на деревянную доску. Теперь вернемся в Америку.