— Не могу, — я запинаюсь.
— Еще как можешь.
Мне хочется ответить, что я бы согласилась на что угодно, чего бы он не захотел, кроме этого.
Скрестив ноги, медленно сделав вдох, стараясь сохранить приличие и спокойствие, я наконец отвечаю.
— Я не могу принять предложение о работе. Это работа мечты, с волшебной зарплатой, вот только... я не хочу работать на тебя.
— А я хочу, чтобы ты работала на меня. Очень хочу, — отвечает он негромко.
Боже, этот мужчина. Мой персональный Бермудский Треугольник, я потерялась в нем и меня никогда не отыщут. Почему он делает это со мной?
— Я не хочу работу, — повторяю я, слегка улыбаясь собственному упрямству. А затем добавляю, умоляющим шепотом, — Я хочу тебя, Малкольм. Только тебя. Как раньше.
Спокойствие в его взгляде исчезает, сменяясь чем-то диким и темным, отчего у меня ощущение, будто содрогается вся комната.
— Когда мы в последний раз говорили по телефону и я сказала, что чувствую по отношению к тебе... — начинаю я.
Внутри меня всю колотит, когда я заставляю себя поднять взгляд и посмотреть в эти глаза, что встречают меня с таким яростным гневом.
— Я хотела сказать тебе, правда, но до твоего возвращения не успела. Видишь ли, у меня тоже есть амбиции. Я хотела... что ж, хотела дать моей маме немного финансовой стабильности, чтобы она могла сконцентрироваться на рисовании, а не торчать на нелюбимой работе. У нее сейчас не особо надежная страховка. Думаю... Сент, я хотела чувствовать уверенность, зная, что смогу позаботиться о ней. Хотела спасти свой журнал, потому что другого и не знала. Хотела историю для статьи, но, когда начала, то хотела только больше времени проводить с тобой.
Колотящееся сердце так громко отдается в ушах, что я не слышу собственных слов.
— Малкольм, когда я согласилась на это задание, то и представить себе не могла, что ты окажешься таким, какой ты есть, — я качаю головой, сгорая от стыда. — Мне нужно было разузнать, откуда у тебя такое пристрастие... к числу четыре. Статья должна была строиться на этом, четыре факта о тебе...
Глаза наполняются непролитыми слезами.
— Как уложиться всего в четыре? Понимаешь? Я не ожидала... подумать не могла, что ты окажешься таким...
Лицо заливается краской, и я не могу больше выдерживать его взгляд. Меня убивает, что я не могу прочесть его, так что опускаю глаза на его горло, на его прекрасный, идеальный галстук.
— Я больше не собиралась писать статью. Сказала начальнице, что не стану, вот только Виктория... Я говорила тебе о ней, помнишь? Она... она та, кто, казалось, всегда справляется лучше меня. Она опубликовала свою статью, и я отчаянно хотела, чтобы ты выслушал мою версию.