— Пускай винит себя самого.
И снова мужчина:
— Так ты поэтому не вступаешь в серьезные отношения с женщинами? Думаешь, пошел в отца?
Я слышу продолжительный раскатистый смех Сента.
— У нас с ним ничего общего, — произносит он презрительно.
Притихнув, стараясь понять смысл услышанного, я продолжаю пить вино, когда чувствую, как Сент забирает у меня бокал.
— Что скажешь?
Блин. А что я скажу? Что любопытство меня погубит.
— Кажется, вкус фруктовый. Сухое вино.
Я облизываю губы, в ответ слышу лишь тишину. Очень странно, что я чувствую тепло внутри, когда ощущаю его взгляд на своих губах, и снова их облизываю?
И снова нежное прикосновение к руке, когда он вручает мне новый бокал.
— Снова понюхай, — говорит он, не отпуская мою руку. В его тоне слышны как теплота и забота, так и властность, вкупе с любопытством.
Я делаю вдох, от аромата в груди теплеет.
— Теперь попробуй.
Боже, какой у него сексуальный голос. Такой чувственный. Чистый грех. Его приказы звучат как предложение, от которого ты не в силах отказаться.
— Созданные им фиктивные предприятия, — мужчина продолжает, его слова кажутся важными, но мой одурманенный ум не в силах их разобрать, — все офшорные счета, сокрытие доходов, слухи о корпоративном шпионаже? Ты не боишься, что его ищейки проберутся в «М4»?
— Никто не попадет в «М4» без тщательного досмотра. Регламент слишком сложный, чтобы обсуждать его здесь, — отвечает Сент.
А потом обращается уже ко мне:
— Тебе понравилось?
— Я в восторге, — отвечаю, едва дыша.
И снова голос Сента:
— Кэтрин, пока что мы закажем по три ящика каждого...
Вслушиваясь во все происходящее, я стараюсь сфокусироваться на втором вине. Мне нравится послевкусие, остающееся во рту, тепло и аромат. Сухое, но сладкое.
— Еще одно, — мягко говорит Сент, вручая мне третий бокал. Его шепот щекочет мне ухо, когда он забирает бокал. — Каков вердикт леди?
Я улыбаюсь, испытывая жар внутри от игривости в его голосе.
Боже, то, как он дразнит меня.
— Сухое и насыщенное. Это правда, усиливает ощущения, — я касаюсь пальцами повязки на глазах.
— В этом и смысл использования повязки, — объясняет он.
Он так осторожно снимает с меня повязку, что я едва чувствую его пальца на затылке. Когда он опускает ее, между нами повисает молчание. Словно разделенный секрет. Словно взглядом можно сказать больше, чем словами. Почему-то мне кажется, что ему нравится то, что он смог меня подпустить ближе.
Довериться.
Боже, был ли это тест? Мне срывает крышу от его красоты, близости, от воспоминаний о том, как его тянуло ко мне.
Мы так и улыбаемся друг другу, пока его не отвлекают очередной беседой. Я откидываюсь на спинку стула, немного осоловевшая и расслабленная (хотя в определенных частях тела я все еще напряжена, что уж).