Он так и стоит там, красивее, чем можно вообразить. Такой влиятельный, шикарный, утонченный. Он прямо излучает тестостерон, так что все женщины в помещении замечают его, даже те, что пришли с другими мужчинами. И я в их числе. Внутри все сжимается от этого, что тоже особо не радует. Я опускаю глаза на свои туфли, когда он садится рядом.
— Ты в порядке? — спрашивает он, укутывая меня в одеяло.
Я качаю головой, затем киваю, и уже почти тягостно вздыхаю, когда понимаю, что вино, должно быть, повлияло на меня сильнее, чем я думала.
Когда он вытягивает ноги, не успев даже обдумать свои действия, я поднимаю одеяло, протягивая ему.
— Вот, накинь, здесь и правда прохладно, — говорю я, подвигаясь под одеялом, уступая ему половину.
Обхватив меня за талию, он притягивает меня к себе, чтобы ему самому не пришлось двигаться, после чего отпускает меня и откидывается назад. Ему, кажется, совсем не холодно, одеяло лежит на коленях, он пьет вино, изучая содержимое бокала.
Движение было таким простым и естественным... и Сент кажется спокойным. Но я ошеломлена. Он хочет, чтобы я была рядом?
Придерживая одеяло повыше на груди одной рукой, я уголком глаз наблюдаю, как он пьет вино.
Задумываюсь о тех продолжительных снах, после которых просыпалась одна в кровати. Нуждаясь. Желая его. А сейчас мое плечо касается его плеча. Я сижу, не двигаясь, не в силах что-либо сделать. Мне стоило бы отодвинуться, но я украдкой касаюсь его и не могу остановиться.
Протянув руку, он подхватывает новый бокал у проходящего мимо официанта.
— Хочешь прерваться и подняться наверх, или останешься здесь еще немного? — спрашивает он, тон обыденный, но в глубине его взгляда все совсем не так спокойно.
— Прямо сейчас мне здесь очень нравится.
Он улыбается. И, боже, эта улыбка.
— Хочешь попробовать это вино? Это Каберне, шестьдесят восьмого, — он протягивает мне бокал.
— Я уже немного захмелела, так что лучше не нужно, — признаю я.
— Только попробовать?
Наблюдая за мной своим игривым взглядом, Сент опускает большой палец в бокал. Я смотрю, как он поднимает руку. Сердце замирает, когда он проводит пальцем по моим губам, оставляя влажный след, желание огоньками вспыхивает во всем моём теле.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, едва дыша.
— То, чего делать не стоит, — его голос хриплый, глаза темные, с дьявольским огоньком.
Не дыша, я приоткрываю рот и облизываю губы. Его взгляд становится еще темнее, а мускулы моего тела сокращаются, когда его вкус - единственный Грех к которому меня так страстно тянет - достигает моих рецепторов. Оживляя все воспоминания, все желания.