Но, может быть, родителям покажется, что послушание Церкви – недостаточно сильный побудительный мотив, чтобы оказать влияние на мальчика? Что ж, даже если сейчас, вступая в «трудный возраст», сын отмахивается от слов отца, от его мягких напоминаний о посте, о молитве, об исповеди, мы не знаем, как отзовутся эти отцовские наставления в его дальнейшей жизни. Быть может, вкусив «запретного плода» и испытав первое жгучее разочарование, он ухватится за них, как за спасительный якорь. И даже став старше и пережив глубокое падение, он вспомнит отцовские наставления и, как блудный сын, припадет к Матери-Церкви.
Что можно добавить к ранее сказанному? Необходимо отрока не оставлять праздным: заполнять время домашними послушаниями, рекомендовать занятия спортом, переключить внимание на те действия, которые бы отвлекали его от блудных мыслей, научить его с помощью молитвы отражать стрелы лукавого.
О, если бы все было так просто!
В последнее время мы стали обольщаться научными знаниями, получаемыми от науки, и сосредоточили все просвещение на образовании ума, полагая его в основу не только познаний, но и всякого человеческого совершенства. Многие из наших мыслителей и писателей до сего дня возлагают все надежды и преуспеяние народа на знания, будто бы обеспечивающие и экономическое, и обороноспособное, и нравственное возрождение общества.
Во-первых, немыслимо, чтобы полностью научная организация ума и высшее образование когда-нибудь могли быть доступны целым массам народным; а полуобразование, соединенное с ложной самоуверенностью, как известно, есть источник неисчислимых зол.
А, во-вторых, сам ум есть частная сила духа человеческого, и его образование есть только часть человеческого совершенства. Много других сторон и сил в духе человеческом, которые развиваются не наукой; много всяких благотворных и вредных влияний проходит в душу человеческую мимо ума и действует на нее решительно – в пользу или во вред правильному развитию человека.
Кроме того, раннее детство есть возраст, когда многое закладывается в наши души помимо нашего сознания и впоследствии обнаруживает влияние на всю жизнь и судьбу нашу.
Наконец, люди всех возрастов и целые народные массы, по необходимости, остаются чуждыми научному развитию, а между тем в них заключаются громадные силы, которые должны быть чем-нибудь руководимы и направляемы к благим целям, к добрым делам как нравственного, так и общественного характера. Где же эти истины, которые могут проникать во всякую душу? Где способы учения, применяемые ко всякому возрасту и всякому развитию человека? Где цели, обнимающие и объединяющие стремления многих миллионов душ человеческих? Где столь сильные побуждения, которые могли бы двигать эти массы верно и безостановочно по пути к совершенству и благосостоянию?