Я засыпаю прямо там, на кушетке, подложив под голову ладони. Просыпаюсь под утро с глазами, опухшими от слез. Мне снилось прошлое. Как я и Сергей гуляем с двухлетней Машкой. На нас с ней одинаковые платья ее любимого розового цвета. Во сне мы втроем много смеялись.
Убедившись, что дочка еще спит, я иду умываться. Голова трещит от панических мыслей. Что будет теперь, когда Сергей обо всем узнал? Как к этому отнесется Наташа? И что я скажу Машке? Что мне со всем этим делать? Бежать? Я устала бегать.
Дочка просыпается через час. Мы вместе идем в ванную, где я по второму разу чищу с ней зубы за компанию. Заплетаю косички, слушая ее веселую болтовню, и изо всех сил стараюсь держаться. Если против меня пойдет Сергей, это будет конец. Мне некому помочь. И денег на хорошего юриста нет.
— Мам, а чем мы будем завтракать? — интересуется дочка, карабкаясь на стул.
— А что ты хочешь?
— Блинчики. С вареньем.
Ингредиенты для блинов у меня есть, и я начинаю готовить. Размешиваю муку, а у самой перед глазами стоит лицо Сергея: нахмуренные брови и расширенные зрачки. «Машка моя дочь?» Твоя, Сережа, твоя.
Я выкладываю блинчики на тарелку и смотрю, как Маша подцепляет загорелый кружок пальчиками, старательно дует на него и погружает в рот. Вся перепачкалась в варенье, смешная такая. Так похожа на него.
Резкий звонок в дверь спускает меня на землю. Внутри поднимается дрожь. Кто это? Игорь? Полиция? Кому что-то понадобилось от нас в такую рань?
— Сиди, — я через силу улыбаюсь Машке и иду в прихожую.
Если это бывший муж — я не открою дверь. А если это полиция пришла ее у меня забрать, я не отдам. Прислоняюсь к глазку и застываю. Сердце стучит как поезд по рельсам. На пороге стоит Сергей. Смотрит прямо на меня, будто правда может увидеть.
Выждав секунду, я поворачиваю замок. Сергей выглядит осунувшимся, будто совсем не спал, но одежда на нем свежая и алкоголем от него больше не пахнет. Опускаю взгляд вниз. В руках он держит огромную розовую коробку. В ней кукла. Машка давно на нее смотрела, но она стоила столько, сколько я позволить себе заплатить не могла.
— Привет, Кать, — говорит Сергей, глядя мне в глаза. — Войти дашь?
Не в силах вымолвить ни слова, я отступаю назад. В груди шумит, и в горле пересохло.
— Вчера поговорить нормально не получилось, — продолжает он, закрывая за собой дверь. Смотрит вглубь коридора, будто ищет кого-то. — Маша дома?
Я снова киваю. Меня штормит.
— Завтракаете?
— Блины пожарила, — шепчу я. — Как раз сели.
— Пригласи меня на чай, Кать, — твердо произносит он. — Ты ведь знаешь, что теперь я никуда не уйду.