У Аксенова появилось неясное чувство тревоги. Он отступил под навес. Стуча сапогами, люди прошли мимо. Рядом с Лутониным шагали трое. Один пожилой, в чине майора, с коричневым от загара лицом; на его щегольском, сшитом из дорогой материи кителе поблескивали орденские ленточки. Его спутники были помоложе. Одетые в штатское платье, они держались подчеркнуто прямо. В них без труда можно было угадать офицеров. Мужчины негромко беседовали. Аксенов хорошо слышал каждое слово.
— Досадно! — сердито проговорил Лутонин. — Приехали бы на сутки пораньше…
— Легко сказать!.. Пораньше!.. — ответил пожилой майор. — Это понятие растяжимое. Конечно, не мешало бы приехать не вчера и даже не на той неделе, а лет восемь тому назад!..
— Собственно, у нас не имеется полной уверенности! — пожал плечами молодой человек в сером плаще. — Просто предположение, нуждающееся в проверке!..
— Может быть, это и не он! — подтвердил третий мужчина, державший в руке измятую, видимо непривычную для него, шляпу. — Вполне возможно!
— К сожалению, мы его снова упустили! — с досадой сказал майор.
— Догоним? — полувопросительно произнес молодой человек. — Договоримся с начальником дороги. Может быть, на дрезине?
— Мало вероятно! — покачал головой майор. — Он уже, видимо, добрался до узловой станции. Оттуда поезда идут в четырех направлениях. Угадайте попробуйте, какое он выбрал! Знать бы, где живет семья…
— В личном деле таких сведений нет! — с сожалением ответил Лутонин.
Под ногой у Аксенова скрипнула доска. Он сообразил, что прятаться теперь неудобно, и выступил вперед. Начальник лагеря удивленно посмотрел на него:
— Аксенов? Значит, вы остались? А где же ваш приятель?
— Я на поезд опоздал. А Петров уехал.
— Разве вы были не вдвоем?
— До станции-то мы, верно, вместе дошли, — объяснил Аксенов. — А тут разделились. Потому что я, товарищ начальник, ведь его почти не знаю. Работали мы, как вам известно, в разных бригадах. К тому же Петров, небось помните, бирюком ходил. Слова из него бывало клещами не вытянешь. Вот и здесь он больше молчал! Верно, угощал меня пивом. Я с непривычки захмелел, уснул и прозевал поезд. А он, стало быть, уехал.
Офицеры терпеливо слушали Аксенова. Когда он умолк, майор сдержанно спросил:
— А не говорил ли он вам, товарищ Аксенов, куда собирается ехать? Прошу вас, вспомните, это важно!
Аксенову было очень приятно услышать обращение: "товарищ". Ведь целых восемь лет его никто так не называл, и сейчас он особенно сильно ощутил чудесную перемену в своем положении. Вспомнив разговор с Петровым, Аксенов с готовностью ответил: