Алешка вздрогнул и вопросительно, с тревогой посмотрел на Толю. "Что ты натворил?" — спрашивали его глаза. Но Антипов ответил ему таким изумленным, недоумевающим взглядом, что Шумов немного успокоился и, нахмурившись, убрав со стола локти, приготовился слушать.
Прежде чем открыть рот, Иванцов по очереди оглядел членов бюро, пытаясь догадаться, как каждый относится к Антипову. Ему сразу стало ясно, что заявление встретят с недоверием. Особенно нужно было опасаться крепкого паренька с прищуренными, сердитыми глазами. Тот не мигая смотрел на Дмитрия. Это его видел Иванцов во Дворце культуры. Паренек, вернее всего, будет заступаться за Антипова, но его позиция ослаблена тем, что он дружит с Анатолием! Иванцов сумеет на это намекнуть!.. Закончив осмотр, Дмитрий пришел к выводу, что не встретит серьезных противников, и уверенно заговорил.
Он стоял в свободной и в то же время скромной позе, опустив руки и слегка приподняв подбородок. Скупо, но выразительно, прибегая к ярким сравнениям и даже позволив себе несколько раз с улыбкой оглянуться на Толю, он рассказал о том, что произошло во Дворце культуры.
— Я давно знаю Антипова! — негромко говорил Иванцов. — Мне известно, кем он был и кем стал! Несомненно, налицо большой прогресс. Был хулиганом, мало того, воровал, это не секрет. Был связан с уголовным миром, а сейчас, кажется, хорошо работает. — Дмитрий с таким строгим лицом упоминал о прошлых грехах Анатолия, что невольно начинало казаться, будто тот именно теперь хулиганит, ворует и связан с уголовниками. В то же время последние слова Иванцов произнес небрежно и даже с недоверием, словно сомневался в том, что Анатолий хорошо работает… Уже после такого вступления у присутствующих должно было сложиться мнение, что они ошибутся, если примут в комсомол Антипова. Но, окинув зорким взглядом членов бюро, Иванцов понял, что у них не сложилось такого мнения, он пока никого не убедил. А в глазах Шумова светилась откровенная неприязнь. Дело в том, что Алешка сразу расслышал фальшивую нотку в голосе Иванцова и почувствовал, что дело не чисто.
— Скажу откровенно, меня до глубины души возмутил поступок Антипова! — сказал Иванцов, чуть-чуть повысив голос. — Тем самым знаменем, с которым наши родители шли в бой за власть Советов, тем знаменем, во имя которого в тюрьмах и на каторге погибли десятки тысяч замечательных революционеров, он вычистил свои грязные сапоги! Как хотите, но это чудовищно! Вспомните о том, что оно, наше боевое знамя, потому только красное, что пропитано горячей кровью лучших сынов рабочего класса. А он — вычистил сапоги! — Дмитрий еще дома приготовил эту фразу, даже переписал ее на бумажку и сейчас, благополучно договорив, с облегчением перевел дыхание. Заметив, что члены бюро как-то притихли и стараются не смотреть друг на друга, Иванцов с новыми силами продолжал: