«…
увязая ногами
в тяжелой,
кочковатой пашне
» («
Зыбь
») – «…
вихляя ногами
по
кочковатой пахоте
» (
ТД: 3, VII, 296
).
Или вот железнодорожная сценка:
«Опять прожурчала свистулька, и затем
лязгнули какие-то железные сковороды
,
вагон вздрогнул
, недовольно, как казалось Егорушке, по-стариковски, скрипнул, но сейчас же спохватился и, скрывая недовольство, засмеялся дребезжащим смехом: прр... фрр... прр... фрр... Маленькая станция с ее огоньками тихо
поплыла назад
в теплый сумрак летней ночи. Отец Егорушки, снявши картуз, стал часто креститься, а за компанию с ним осенил себя крестом два раза и батюшка – неторопливо и истово. Между тем в это время мимо вагона
быстро пробежала водокачка
, а за нею какие-то
маленькие домики с светящимися окошками.
Потом за окнами стало
темно
, и лишь мигали звезды над краем земли. А вагон теперь уже сам бежал с дребезжащим стуком и приговаривал: ох-хо-хо... ох-хо-хо... так-так... так-так...» («
К источнику исцелений
»).
Что такое эти железные сковороды? Подсказка в «Тихом Доне»:
«Спустя несколько минут
паровоз рванул вагоны
,
лязгнули буфера
, зацокотали копыта лошадей, потерявших от толчка равновесие. Состав
поплыл мимо водокачки
, мимо
редких квадратиков освещенных окон
и
темных
, за полотном, березовых куп» (
ТД: 4, XV, 142
).
И десятки, сотни диалектизмов, которая русская литература не знала до Крюкова. Более половины из их мы находим и в «Тихом Доне». Но в «Большом донском словаре» 18 тысяч диалектизмов. Как же могли два писателя, взяв по тысяче, почти на две трети так угадать?
И такой вот набор народных словечек:
антилерица – антилерия; аполеты – еполеты; архирей; бонба; воряга; встрел
(т. е. встретил);
всурьез; дохтур – дохтор; ероплан; етап – етапный; капрызное – капрызности; либизация – нибилизованный; мовтобиль и нефтонобиль – антомабиль; обнаковенно; обчество; ослобонить; патрет; пинжак; помочь
(помощь)
; примать
(принимать);
скрозной – скрозь; страма; собчать – сообчать; струмент; упокойный – упокойник
;
фатера; фершал; фулиган – фулиганить; чижолый; шешнадцать.