Ровно же в два часа была перебита наиболее реакционная часть администрации, за исключением хозяина и его сына, которые, очевидно зная о готовящихся ночных событиях, заблаговременно уехали в город.
Толстяк и трое охранников были расстреляны у обрыва.
Штаб восставшего завода находился в больничной кассе. Здесь было всего удобнее теперь уже не тайно, а открыто возглавлять военную организационную работу. Филиалом штаба или одним из главных оперативных пунктов была скромная сторожевая будка Виктора. Связь была многосторонняя. Революционные пикеты, курьеры работали беспрерывно Молодежь и женщины в несколько часов разобрали булыжную мостовую, сложив несколько баррикадных стен.
Две викторовские «постели» были убраны, мешки заполнены песком и положены в определенное место. Полный порядок сопровождал все процессы рабочего восстания. Раненые немедленно уносились в санпункты. Там они получали внимательную помощь.
Четвертый и пятый отряды находились в запасе, охраняя все подступы к поселку и заводу. Ни один случайный человек в город не был пропущен. Двести рабочих-снайперов расположились на удобных местах вокруг поселка и завода.
Отряд текстильщиков и текстильщиц охранял железнодорожный путь, разобрав во многих местах шпалы и рельсы. Он же окружил три батареи артиллерии, расположенной в двух километрах от поселка, – произошел горячий бой, в котором огромный героизм проявили женщины-текстильщицы. Орудия были отняты у артиллеристов и перевезены в поселок.
Семьдесят пять лучших агитаторов в полночь вышли и выехали по направлению к городу с целью преградить путь войскам, которые, несомненно, пойдут на восставший рабочий городок. Горячее революционное слово на многих и многих окажет должное влияние.
Боб вместе с другими строил баррикады и заполнял мешки песком. Однако он два раза отлучался. Открыто и крадучись, иногда под пулями, приближался он к небольшому дере-вяниому дому, стоявшему на окраине поселка. Там жила Анна. Он упросил нескольких бойцов первого отряда пойти с ним в этот дом и осмотреть его. Его просьба была исполнена. В комнате Анны было оружие, были полицейские значки, фашистские бланки. Анны не было. Боб обежал все места, где она могла бы быть, но ее нигде не было. Ее настоящее пребывание было связано с совсем иными местами, о которых не знал Боб.
Это была великая ночь! Чего только не узнал Боб за ее трепетные часы! Столь многое-многое стало ему ясно!
Недалеко от холма, мимо которого пробегал Боб, какой-то человек горячо убеждал другого, сидящего на лошади:
– Немедленно скачи в батальон! Кочуба тебе приказывает. Телефон прерван. Скачи прямо в батальон. Пускай идут сюда. Я тебе передаю личный приказ Кочубы. Слышишь?! Он думал, что можно будет вызвать войска по телефону, но телефон прерван.