— Разных! — неожиданно и со злостью вырвалось у меня, а Вовочка резко замахнулся, я интуитивно сжалась и отвернулась. Но удара не последовало.
Он отпустил меня, бегло огляделся, а потом нервно потер руками свое лицо:
— Ты мне всю душу за последние дни вымотала! Всю! На мелкие кусочки, без ножа режешь! — он взвыл и обреченно добавил: — Я себя не узнаю. Я себя… ненавижу. Никого и никогда я так не ревновал… Безумие какое-то…
Пребывая в полнейшей растерянности, я коснулась Вовочкиного плеча и погладила ее:
— Давай потом поговорим? Завтра? — ласково предложила я. — А сейчас… Иди домой. К жене, — попыталась сказать я спокойно, но, увы, поздно поняла, что последние два слова говорить не стоило — они вконец его разозлили:
— О! Иди к жене — как в наказание, да? — он уставился в мое лицо, водя по нему гневным взглядом. — Да, я спрашиваю? — я молча отвернулась. — А это и есть для меня наказание! Мне с ней противно! И с каждым годом, с каждым месяцем и с каждым днем мне все противней и противней! — он остановился, как-то странно на меня посмотрел и шепотом закончил: — Другое дело ты…
Кто бы мог подумать, что у человека, который едва стоит на ногах, может быть столько силы. Он толкнул меня, повалил лицом в низ на кровать и навалился сверху, заламывая мои руки у меня на спине. Рукам было больно, я материлась и пыталась сопротивляться и отбиваться. Но этим, судя по всему, только подстегивала его еще больше. Вова схватился за край моего халата и одним рывком, разорвал его по шву — я услышала как затрещала шелковая ткань. Потом так же, не церемонясь, потянул за трусики, резко дернул кружевную ткань, и вскоре швырнул на пол то, что от них осталось…
Вова на секунду отстранился от меня, не отпуская и даже еще сильнее удерживая мои руки, приподнялся, и нервно пыхтя, с лязгом расстегнул ремень своих брюк…
Тут я прекратила сопротивляться, осознавая всю есполезность этого занятия, и уже просто надеясь, что то что сейчас произойдет, будет хотя бы физически безболезненным…
Вовочка занялся со мной любовью. Импульсивно, агрессивно, и с явной жесткостью.
Когда все кончилось, он тут же отпустил мои руки и быстро поднялся. Я же продолжала молча лежать на животе. Мне не хотелось сейчас на него смотреть. Не хотелось видеть его лицо, не хотелось показывать и свое… Слез не было, а жаль. Они облегчают… Наверно я еще не осознала, не поняла. Не хотела понимать…
Я слышала, как он застегнул штаны. Постоял немного, что-то бормоча себе под нос, а потом, пнув ногой кровать, вышел из комнаты. Буквально через секунду хлопнула входная дверь… А я все лежала, не шевелясь, всерьез ожидая что он может вернуться… вокруг стояла такая гнетушая и пугающая тишина… я не выдержала, перевернувшись на спину, вскочила с кровати и по-звериному застонала.