— Хорошо. Договорились. Что еще?
Илка, явно смутившись такой покладистости с его стороны, не совладала с собой, брякнув чашкой о блюдце. Да, маленькая, да. Он сейчас пойдет на все, что угодно, лишь бы тебя вернуть. Вадим все же не удержался, улыбнулся, хоть это было и не к месту в данное время.
— Я так понимаю, меня ждет очередной список неугодных моментов. Валяй, выкладывай.
— Ты издеваешься? Только не надо мне рассказывать, что вы с Марком эту тему вдоль и поперек не пропесочили.
— Малая, мне надо услышать все от тебя. А то у нас как в том анекдоте получается. Лежит пара после секса в постели. Девушка спрашивает: «Тебе хорошо?» Парень: «Да! Отлично!» А она: «Хорошо тебе!»
Лонка моргнула, видимо соображая, и выдала:
— Основная проблема в том, что ты мне не доверяешь. Не знаю, чем заслужила или это твои личные тонкости, но жить так не могу.
Он не стал ей говорить о том, что раз прекратила принимать противозачаточные, значит может. Илкину иллюзию победы он с радостью сейчас потешит. Пусть выдвигает условия, потому что в ответ у него они тоже будут.
— Так хочется на работу? Ладно. — Вадим откинулся на спинку стула. — Пойдешь ко мне логистом?
Илона смутилась, но быстро совладала с собой.
— И это в твоем понимании доверие? Предложить мне должность у себя под боком?
— С чего-то же надо начинать. После фокуса с таблетками моя уверенность в тебе несколько… пошатнулась, скажем так. — Он смотрел ей прямо в глаза и вовсе не удивился, когда после этих слов она начала изучать столешницу. — А теперь давай о самом занимательном моменте из нашего «Лебединого озера». Объясни мне. Детей ты в принципе не хочешь, или от меня не хочешь. Если последнее — я просто встану сейчас и уйду. Даже спрашивать ничего не буду. Или, может еще есть какие-то заморочки, о которых не догадываюсь?
— К чему тогда все эти разговоры про «пакуй вещи», если допускаешь такое? — брякнула в ответ, но заметив его движение, тут же добавила: — Вадь, я ни с кем до тебя не жила. И даже не пыталась строить семью. А потому для такого шага как ребенок хотела быть уверенной. В тебе, в себе, в нас. Что все получится. Ты же ничего не слышал… или не хотел.
— Неужели было так плохо? Ты полгода не могла решить?
— Нет, не плохо. Но твоя непомерная ревность порядком напрягала. Потом привыкла, подстроилась. И с каждым прожитым месяцем вместе… — Лона отпила остывший чай, и, сморщившись, потянулась за сахаром. — Как думаешь, почему я выбросила недопитую упаковку? Если ты заметил, конечно…
— Заметил. Иначе не сидел бы здесь сейчас. — Разумовский накрыл ладонью ее руку. Это было первое прикосновение, после их размолвки. Малая замерла и подняла на него свои бездонные глаза.