Следующий день запомнился Илоне двумя моментами. Первый: Вадик устроил разгром участковому гинекологу, доведя последнюю чуть ли не до истерики. Потом заглянул к заведующей. На просьбы Лонки не реагировал, попросив ласково, но твердо посидеть в коридоре.
Второй: после этого они поехали в ЗАГС. Разумовский, ушел туда один, вернулся минут через пятнадцать и сказал:
— Идем. Сейчас подадим заявление, а завтра нас распишут.
Если бы не инцидент в больнице, что произошел ранее, она, может, и повыкаблучивалась бы для куражу, но глядя в темные глаза Вадима, сделать это не решилась. Заминка произошла, когда он, заполняя специальный бланк, добрался к графе где было необходимо указать фамилии, которые будут у мужа с женой после регистрации. Ила открыла рот, чуть наклонившись к нему, но Вадим, продолжая писать и не поворачивая головы в ее сторону, проговорил:
— Нет, Малая. Даже вслух не произноси ту дичь, что у тебя сейчас на уме. — А через минуту подвинул формуляр вместе с ручкой к ней. — Давай, у нас еще куча дел сегодня.
Несмотря на то, что никакого огромного пиршества не было, Илона на следующий день все равно очень устала. Неожиданно прилетели Марк с Сашей и Йонас с женой. Плюс мамы, плюс самые близкие родственники, плюс фотосессия, плюс все эти «горько!», которые выводили ее из себя, заставляя краснеть, как помидор. Не любила она гульбищ. И внимания к себе повышенного не переносила. Возможно отчасти потому, что привыкла всегда быть в тени, не высовываться. А теперь волей-неволей оказалась в центре внимания.
Вадим организовал праздник в одном из загородных клубов, арендовав ресторан. Как и когда он успел все это сделать — оставалось загадкой. Илона лишний раз смогла убедиться в том, что если человек хочет чего-то — для него нет преград. На ее возражения лишь усмехался и целовал, чем здорово действовал на нервы.
Вечером, распрощавшись с гостями, они остались вдвоем номере для молодоженов. Лепестки роз на кровати, цветы в вазах, бутылка шампанского в ведерке со льдом. Ничего необычного. Благо, что не накрутили пошлых лебедей из полотенец. Лона присела на кресло и покрутила кольцо. Правильно ли она поступила? И нормально ли в день свадьбы задаваться таким вопросом?
Вадим вошел в комнату и поставил бутылку с водой на тумбочку. Опустился перед ней на колено, задрал подол платья, и, помогая снять макасины, спросил:
— Ну что, жена, мужа слушать будешь?
— Если он не станет страдать маразмом, то да. — Ответила, подавив непонятную судорогу в горле.
— Поговори у меня. — Насмешливо сощурился. — Как себя чувствуешь?