Сказав это, Ясна вышла из комнаты, оставив позади себя громко рыдающую Злату.
Придя в свою комнату, она кинулась на кровать и тоже разрыдалась. Ее так же снедал страх за мужа и отца и приводили в ужас мысли о том, что творится в княжестве и в горах. Ей тоже хотелось немедленно отправиться в столицу, чтобы все узнать самой. Но Амьер строго сказал, чтобы она ждала его и ничего не предпринимала и она должна просто сидеть и ждать. Как бы ее не корежило от острой, мучительной тревоги за мужа и беспредельного ужаса от того, что творится за воротами обители, далеко в горах и в княжестве. А вот Злата может все осложнить, надо пойти к бабушке и сказать ей, чтобы за ней присматривали, как бы она не натворила глупостей. И Ясну очень задели слова Златы. Да, Амьер ее не любит. А способен ли он на это чувство? Но его любит она! И Амьеру она, наверное, все же дорога, раз он спрятал ее здесь. Или это следствие того, что они связаны жизнью и судьбой? Что ж, раз она до сих пор жива, значит, и Амьер в порядке. Или не так работает их связь? Муж мог и не все ей рассказать или даже переврать, он способен на это. Когда Злата кидала ей обидные слова, Ясне очень хотелось сорвать браслет и сунуть ей под нос свою татуировку, объяснить что она означает. Но не сделала этого, Амьер очень просил никому не показывать, значит пусть так и будет. Ясна с горечью подумала – какой же она стала благоразумной! И все благодаря «дрессировке» мужа.
Ясна плакала и никак не могла успокоиться. Почему ее жизнь такая кошмарная? За что боги наказывают ее? Что же она будет делать, если Амьер погибнет? Как будет жить дальше без него? Нет, нельзя думать об этом, он жив! У них только все стало утрясаться, стала налаживаться семейная жизнь, ей даже все начинало нравиться. Неужели боги так жестоки, что отберут у нее надежды на счастье. Еще неизвестно как поведет себя Амьер, когда узнает о ребенке, от этого тоже было страшно.
Внезапно ей пришел на ум Аруан. О нем она не вспомнила, когда узнала о том, что происходит с волеронами. Испугалась за отца, Амьера, даже за Тройса, но об Аруане подумала только сейчас. А ведь когда-то он был для нее самым родным и близким.
Раздался стук в дверь, Ясна села на кровати, вытерла слезы и крикнула «заходите». Вошла Велеока, она прошла к внучке и тяжело опустилась рядом с ней. Ясна привалилась к плечу женщины, та обняла ее и прижала к себе, поцеловала в щеку.
– Бабушка, – прошептала девушка, – как же мне страшно.
– Я знаю, милая, – вздохнула тяжело Велеока, – мне тоже страшно и тревожно.