— Да. — Буркнул односложно.
— Что еще? Ага. Бессонница, отсутствие аппетита, пониженное настроение, тоска, раздражительность… а антидепрессант, смотрю, Вам отменили? Не вовремя. Жаль. Было бы легче выходить…
— Куда выходить?
— Не куда, а откуда. Из травматической реакции. Ладно, назначим легкий противотревожный препарат и проведем несколько сеансов.
— Каких еще сеансов?
— А вот сейчас и расскажу, и покажу. Сидите, господин полковник. Вам делать ничего не придется. Не будет ни гипноза, ни внушений. Расскажите пожалуйста, как вспоминаются сны после пробуждения.
Мрачный полковник рассказал: и про надвигающиеся на него стены, и про вой и грохот где-то вдалеке, и про холодный бетон и пересохший рот… Слова выдавливал из себя через силу. Казалось, что жалуется, а жаловаться не привык.
— Так, — подвела итог Лайона. — По вашему рассказу выделить ведущий анализатор не удалось. Впрочем, может, оно и к лучшему. Будем работать по всем трем.
— Что еще за анализатор?
— Видите ли, полковник Рид. У каждого человека есть зрение, слух и есть телесные ощущения — кинестетические. Это способы получения информации от окружающего мира. И обычно лучше развит и лучше работает какой-то один. А у вас, похоже, одинаково четко работают все три.
— Хм… а что вы думали, доктор. У Мастера бесконтактного боя все органы чувств работают в усиленном режиме.
— Вот как. Интересно. С Мастерами мне работать не приходилось. Впрочем, возможно, это упростит задачу.
Лайона пустилась в пространные объяснения. Полковнику, с ее слов, предстояло сидеть в кресле, представлять где-то в пространстве перед собой картинку, на которой он, погребенный заживо в каменных завалах, зовет на помощь. А одновременно ему нужно было следить за рукой Лайоны, которой она размахивала влево-вправо, словно дирижируя невидимым оркестром.
Потом она щелкала у него то над левым, то над правым. Потом — хлопала его то по правой ладони, то по левой. А он все держал в пространстве картинку, хотя и не смотрел на нее. Картинка постепенно бледнела, желтела, отдалялась и выцветала, словно покрываясь пылью. Казалось, ее, словно старую фотокарточку, лижет невидимый огонь — медленно, очень медленно. И вот в полотне картинки появились прорехи, проплавились дыры, края обуглились… Картинка вспыхнула и рассыпалась пеплом.
— Прекрасный результат! — радовалась запыхавшаяся, но довольная Лайона. — Думаю, трех сеансов будет вполне достаточно, чтобы справиться с этой ситуацией. На сегодня мы закончили, господин полковник. Давайте посмотрим, во сколько Вы сможете ко мне прийти послезавтра.