Через широко раскрытые двери в наибольший зал Александр увидел лицо молодой женщины, сидевшей за головным столом. Он увидел ее через красный свет бокала с вином, цвет которого он исследовал, подняв сосуд вверх; лицо было карикатурно деформировано и залито светящейся аурой. "Алекс" поставил бокал на столе и полностью погрузил взгляд в ее лице. Девушка обладала неопределяемой красотой в тональности печали, а темные волосы, стекающие на цветастое платье, казались саваном. Лицо ее походило на маску из папье-маше, глаза гляделив пустоту взглядом слепца, молчаливые губы были стянуты в уголках, словно выражая готовность заплакать. Возле губ девушка держала вилку с кусочком мяса, даже не пробуя кушать.
"Алекс" вглядывался в нее все усиленней, он был глух к болтовне соседей, веря, что заставит ее глаза разыскать чужака. Та, похоже, должна была это почувствовать, потому что неожиданно вздрогнула, словно бы только что проснувшись, опустила вилку, и ее взгляд мазнул его лицо. Тут "Алекс" нагло завопил взглядом: "Другие мужчины далеко, а вот он, здесь! Гляди на меня!". Та опустила взгляд, залившись багрянцем, но тут же подняла его снова, и тогда все неожиданно утихло, словно в кино, когда выключат звук, или во сне; воцарилась страшна тишина, наполненная шевелящимися над столом рыбьими устами, молчаливыми жестами, немым звоном посуды, цветастой пантомимой, в котором, на самом деле, существовал лишь язык их взглядов. И продолжалось это очень долго.
"Волк" не знал, что своим взглядом он насилует одну из первых дам тогдашней Польши. Сегодня все издаваемые на берегах Вислы энциклопедии отдают ей честь как образчику патриотизма, делая из нее символ наилучших черт польской женщины, что и доказывают, описывая вторую половину ее девяностолетней жизни. Первая половина представляла собой стыдливую противоположность этой второй, благородной, случай, для многих дам столь типичный, как у стареющих мужчин поседение волос: даже самые грязные, если только не выпадают, обретают достойную патину серебра, которая предполагает честность и мудрость. Породистая femme galante (галантная женщина – фр.), проводящая свою молодость в манере joie de vivre (радости жизни – фр.) с самыми знаменитыми самцами континента, на полпути, словно бы ее коснулась волшебная палочка ("Неожиданно запыхавшаяся танцовщица ненадолго остановилась и погрузилась в размышлениях" – написал историк Василевский), превратилась в поучающую всех и вся национальную матрону ("мать спартанка") и "прекрасными достоинствами искупала ошибки молодости".