Современная наука отвечает еще и за теорию казино. Один из ее крупнейших авторитетов, Жак Моно, основываясь на личном лабораторном опыте, выдвинул утверждение, будто бы человек появился на свете, благодаря определенному раскладу бросаемых костей, то есть, благодаря случайности, но случайности, включенной в теорию вероятности. Но Моно считает данный выигрыш чрезвычайно редким, следовательно: человека считает организмом столь странным, что практически противоречащим природе, и прибавляет, что именно потому человек во Вселенной представляет собой маргинальное существо, не имеющее отчизны, не имеющее корней. Он является одинокой личностью, полагающейся на себя самого – лишенного всяческих связей и обреченного на собственные решения. Ему не помогают ни Бог, ни природа, ни кто-либо из близких. Таким, во всех значениях, был потомок ротмистра Шандора Кишша, капитан Имре. Свой чин капитана он добыл в Бенгалии, через семь лет после бегства из родных палестин, к которым не мог возвратиться в течение пятнадцати лет, но, тем не менее, с ума не сошел.
Полноту здоровья мне случилось увидеть с Башни Птиц только лишь у одной личности – и ею был именно он. В течение полутора десятков лет он изваял свой характер в треснувшем граните, но настолько тщательно, что никакого изъяна невозможно было заметить. Люди про таких, как он, говорили: esprit fort (крутой парень, дословно: твердый характер). Казалось, будто у него нет никаких недостатков; было в нем нечто от простоты и верной руки Адама в Раю. Без какой-либо подготовки он мог бы работать укротителем хищников – его внутреннее спокойствие победило бы их, они легли бы у его ног. Если бы он пожелал сделать карьеру политика, одним взглядом закрывал бы рты крикунам. Никаким рефлексом либо словом не выдавал он слабости, был словно камень. И хотя сейчас я уже знаю, что ошибался, ибо нет людей совершенных, людей без слабостей – своего мнения не меняю: это замечательнейший образчик человеческого самца в моем рассказе; даже "Волк" обязан уступить ему первенство. Когда я мыслю о нем, память сразу же наводит на мысль о старом дубе, "патриархе Мирова", его громадном стволе и непоколебимость его ветвей; и тогда я понимаю, почему наши предки почитали подобные деревья. В отношении этого венгра я чувствую, чем должен быть человек.
Женщиной он не был, так что физиономия его не могла повлиять на мою оценку. Было бы преувеличением назвать его красавцем, но и назвать его уродом было бы ложью. Силач с фигурой Геркулеса; с темной, чуть ли не африканской кожей; с жесткими, но будящими доверие глазами и густыми бровями, которые придавали ему кажущуюся дикость. Его одинаково сложно было рассердить, равно как и развеселить, но гораздо безопаснее было бы стараться стремится к второму. Врожденная живость ума, впечатлительность, путешествия и тяжелые переживания, шлифующие закалку духа, сделали его человеком с редкими достоинствами; человеком, с которым желаешь быть на "ты", достойным уважения и дружбы, вот только завоевать его дружбу было столь же нелегким делом, как и спуск на морское дно.