- Моя госпожа, лично я иду просить прощения, только вы не иметь и десятой доли понятия про торговля! Ну кто сегодня берет деньги? Вы не думать о деньги, вы думать о том, что Господь Бог создал такие красивые женщины, словно ангелы, чтобы они красиво одевались и радовали глаза мужчины. Вы выглядеть словно красавица, но даже самая прекраснейшая картина требует золотой рымы, и ее следует ей дать! Если у женщины нет красивый платье, так вот вам болезнь, а кто же любит больную?
- Но я... у меня нет... это невозможно.
- Госпожа, я не обучен письму, зато мне знакома торговля, и я говорю вам: что такое возможно. Госпожа подпишет вексель, а господин лорд заплатит... Нет, нет! Прошу не опасаться, не сейчас, скажем: через год. Как только он увидит такую красоту, так он заплатит все, разве что ослепнет, что таки может и случиться, ведь госпожа и само солнце способна затмить! А если не заплатит, что же, мой риск, я этот вексель порву, и все другие, что госпожа подпишет за этот год, я могу себе это позволить, ну а Предвечный посчитает мне это за доброе сердце! Так как?...
Вильчиньский узнал обо всем после возвращения из Мирова, когда встретился с Рыбаком. Он слушал, сжимая кулаки, и, не дождавшись конца, спросил:
- Подписала?
- Да, но не дома. Он провел ее к Риокурту, на Медовую, там она и подписала банковский вексель. Хитроумно, потому что банк не обманешь…
- То есть как это, на Медовую. Ведь банк Риокурта находится на Швентоянской.
- А на Медовой находится шулерская контора Риокурта. Так или иначе, вексель ссылается на банковский дом, должником которого ты сделался.
- Холера, - буркнул Александр. – Совсем умом тронулась, зачем ей такие дорогие вещи, в церковь надевать? Нужно все это как можно скорее оплатить!
- Вовсе даже наоборот, дорогой мой! Похвали ее вкус и сообщи, что она может посещать лавку того еврея в Новом Иерусалиме, брать в долг по векселям на любую сумму, без ограничений, а ты когда-нибудь все выплатишь. Посмотрим, сколько они сумеют собрать и чего потребуют, когда через год ты заявишь, что у тебя нет денег.
- Думаешь, все дело в этом?
- А в чем? Тебя не удалось уговорить по-хорошему, в карты ты не играешь, так что остается только лишь шантаж. Помнишь, как Браницкий дал схватить себя на вексель?
- Погоди, но ведь у нас нет уверенности в том, что этот еврей – агент Репнина, а вдруг это просто хитрозадый купчик...
Рыбак прищурил один глаз, дав этим знать, что принимает данные слова за шутку.
- Знаешь, "Волк", - сказал он, беря приятеля под руку, - имеется одна еврейская мудрость, которая говорит, что если женщина придет к раввину, то раввин – это раввин, но если раввин приходит к женщине, то раввин – уже не раввин. Оставь это мне.