Казанова был опытен в шулерстве, только он никак не мог предположить, что на берегах Вислы встретит гораздо лучших, чем он сам. Китович упоминал в своей книге о том, что "великий коронный подскарбий, Адам Понинский, щулер по профессии, стоял во главе конгрегации мошенников и командовал шулерскими бандами". Но это было уже позднее, в конце 70=х годов. В тот момент, когда Джакомо Казанова прибыл в Варшаву, вождем этого тайного сообщества был его земляк, двадцатисемилетний шулер из Милана, Карло Алессандро Томатис, которого король в первый же год своего правления (1764) назначил "начальником спектаклей", то есть директором первого в Варшаве публичного театра, а во второй (1765) сделал итальянца своим камергером и дал титул графа де Валери. Интимная близость короля и мошенника (можно понимать это и наоборот, ибо Томатис был королем картежников, а Понятовский – политическим шулером) родилась в Петербурге, где оба получили приманку для своей деятельности. Новоиспеченный граф открыл свой театр в старом театральном здании на улице Крулевской (в Саксонском Саду) в 1765 году, относясь к нему, как к источнику доходов, но мало заботясь о репертуаре. Правда, наибольшие доходы он получал от шулерской деятельности, развитой в промышленных масштабах. "К ней он умело приспособил весь свой стиль жизни. В карты играл целыми ночами…" (Вацлав Токарж).
Именно с этим человеком, который сыграет важную роль в драме пурпурного серебра, столкнулся в Варшаве шевалье де Сенгальт. Поначалу последнего обыграли в "Квиндичи" (Пятнадцать – (ит.)) и в "Макао". Очутившись на мели, Казанова воспользовался первым же случаем, чтобы обратиться за вспомоществованием к королю (он был с ним в хороших отношениях, благодаря рекомендательным письмам, которые привез с собой в Польшу). Случай представился во время обеда у королевской любовницы, пани Шмидт. В какой-то момент шевалье воспользовался знанием правил элегантных собраний и провозгласил "философическую" сентенцию из Горация:
- Нищий, который не навязывается к монарху, получит больше, чем настырный проситель.
На следующий день, во время мессы, ему незаметно передали рулон с двумя сотнями дукатов ("Только поблагодари Горация", - сказал Понятовский), и Казанова дал концертный показ игры в "Ландскнехта", игры, прозванной адским именем "Дьявольская", уголовно преследуемой во Франции уже во времена Людовика XIII. До него не дошло, что люди Томатиса позволили ему выиграть, ибо такой получили приказ; Томатис и те, которые отдавали приказы уже ему, рассчитывали на то, что Казанова, выиграв состояние в карты, Польшу покинет. Но так не случилось - шевалье приехал сюда не только лишь за золотом и потому не намеревался говорить "пас".