Репнин же, увидев его, расплылся в улыбке:
- О, вижу, генерал, вы тоже охотитесь на короля! Приветствую. Его королевское величие плохо себя чувствует сейчас. Мигрени, одна за другой; ну что же, такое случается. Я оставил его не в самом лучшем настроении. Надеюсь, что хотя бы вас нахожу в добром самочувствии?
- Смиренно приветствую Ваше княжеское высочество, вот только издевок сносить не стану! – ответил сквозь стиснутые зубы Браницкий. – Чести не проигрывал!
Репнин превратился в изумленное дитя:
- И что же означают эти слова, генерал? Что-то не вспоминаю я, чтобы в чем-то вас оскорбил, хотя вы не раз провоцировали меня к этому.
- Да, ваше высочество, вы верно воздали мне, но пинать уже поваленного собеседника не годится! – сказал поляк, пытаясь обойти посла.
Репнин стер с лица добродушное выражение и так положил ладонь на фрамугу двери, что рука его заслонила Браницкому дорогу.
- Генерал, прежде чем оставите меня в гневе, пожелайте объяснить, что все это означает! Какое оскорбление я вам нанес?
- Ваше княжеское высочество продолжает издеваться?
- Клянусь, что ничего подобного в голове не держу!
Неожиданно до Браницкого начало доходить, что Томатис мог и солгать. Если это так, то все его уже обращенные к Репнину слова – это наглость невежи. Это его смутило, и он начал объясняться:
- Вашему княжескому высочеству не известно, что позавчера… вечером… я имел несчастье проиграть… все свое имущество?
- Совершенно случайно, мне стало известно от короля, что вы, генерал, играли, и неудачно, но мне никак не ведомо, чтобы кто-то лишил вас всего состояния. И кто так утверждает?
- Я так утверждаю, зная, что произошло! Не знал я лишь того, что это ведомо королю. Он знал и ничего не… Впрочем, это неважно. Я нищий, вот что!
- Вы ошибаетесь, генерал.
- - Не ошибаюсь, ваше высочество, и вы знаете об этом лучше всех, если только правдой является то, что вы владеете векселем, который я подписал. Так он находится в ваших руках, князь, или это не так?
Репнин сунул руку в карман, вынул лист бумаги, вложил его в ладонь поляка и, уступая ему дорогу, повторил:
- Вы ошибаетесь, генерал. Он находится в ваших руках.
Браницкий остолбенел. Он стоял, бледный, трясясь всем телом, так что вексель выпал из непослушных пальцев на ковер. Репнин молниеносно наклонился, поднял документ и снова вручил его Браницкому. Оба молчали. Через какой-то миг поляк выдавил из себя:
- И чего вы, князь, требуете взамен?
- Только одного, генерал, чтобы вы больше не задавали подобных вопросов. Они обижают гораздо сильнее, чем грубые слова, которых перед тем вы мне не щадили. Я не сделал этого ради каких-то выгод.