Я не стала упоминать, что сама никогда не встречалась с Амелией. Последняя из маминых подружек, с которой я познакомилась летом, была шесть месяцев и два партнера назад. Моя мама слишком требовательна. Не в смысле денег, потому что у нее много денег. Когда твой отец крупный юрист, легко зарабатывающий шестизначные суммы, но, тем не менее, он «бедный» родитель, это о чем-то да говорит. Мама унаследовала состояние. Ее прапрадедушка или кто-то такой, кто добыл золото и нефть, поднял семью в обществе. По крайней мере, это история, которую рассказывают в семье. Я лично подозреваю, что мы происходим от каких-то гангстеров, которые разбогатели во время «Сухого закона» (прим. переводчика — Общенациональный запрет на продажу, производство и транспортировку алкоголя, который действовал в США с 1920 года по 1933 год), а потом разумно инвестировали. Опять же, это разговор, которого нужно избегать.
— Крисси? — повторила мое имя мама.
— Прости, мам, — пробормотала я. — Не знаю, смогу ли приехать домой на день благодарения.
— Почему нет? — Ее голос снова стал тихим.
— Потому что у меня новая работа, и я не знаю, в какие дни буду свободна.
— Милая, перелет займет всего пару часов, я была бы счастлива заплатить за него.
— Мне не нужны твои деньги, мам, — говорю я на автомате. Я говорила это с тех пор, как выпустилась из старшей школы. Мои родители настояли на оплате колледжа, и я сильно не спорила по этому поводу, но все остальное должно быть сделано мной. Я не хотела, чтобы кто-либо говорил, что я оказалась там, где есть, благодаря успеху моих родителей, и не хотела, чтобы кто-то пытался подлизаться ко мне просто потому, что мои родители богаты. — И это не пара часов.
— Конечно, это так.
Я сделала глубокий вдох.
— Моя новая работа в Лос-Анджелесе, мама. Я больше не в Нью-Йорке.
— Прости?
Вау. Это было самое спокойное, что я когда-либо слышала от нее.
— Я получила работу в Лос-Анджелесе. Вообще-то, я только переехала сюда сегодня.
— Папа знает об этом?
Мои родители сохранили дружеские отношения после развода, но становилось немного неприятно, когда я что-то говорила папе, а не маме. Папа не беспокоился. Он был доволен тем, что ему дают, когда это делают, и остальное время сосредотачивался на работе. Я не была уверена, что раздражало меня больше.
— Нет, мама. Это случилось действительно быстро.
— Ты знаешь, — говорит она, — если бы ты приняла предложение твоего отца в его фирме, ты могла бы больше не беспокоиться о вакансиях.
— Я хочу сделать это сама, — спорю я.
— И ты доказала, что можешь сделать это сама, — возразила она. — Но однажды ты унаследуешь мою часть семейных денег и станешь лицом нашей семьи. Тебе нужно вернуться домой, чтобы тебя правильно обучили.