Вернулся он измотанным, но довольным. У человеческого обличья кожа как была, так и осталась бледной. А перья на плечах чудовища немного выгорели. В остальном же всё пошло по-старому.
Когда у Варги было особо хорошее расположение духа, она рассказывала о дворце. От драконши Эрид узнал нравы придворных, родословные первых лиц государства, азы этикета и наиболее захватывающие сплетни. Варга говорила бойко и дерзко, подмечая слабые стороны людей. Однажды она притащила хрустальный кубок, набрала воды из ручья и протянула любовнику.
— На, попробуй выпить.
Эрид послушно взял кубок, заранее подозревая какую-то шутку и поднёс было ко рту. Какого оказалось его удивление, когда тонкий хрусталь лопнул прямо в руках. А Варга, казалось, только того и ждала.
— В замке много хрупких вещей. Люди намного слабее нас и без труда обращаются с ними. А вот тебе придётся привыкать не хлопать дверью, не плюхаться в кресло и не сжимать крепко пальцы. И если ты не задаёшься целью кого-либо убить — не ввязывайся в драки. Как-то я отвесила оплеуху кое-какому придурку. Его зубы собирали по всей лестнице.
Она улыбнулась тёплым воспоминаниям, потом вспомнила о своём ученике.
— Рано или поздно ты всё равно что-нибудь сломаешь, мы все это периодически делаем. Один только Нердал как-то умудряется быть образцово аккуратным. Кстати, знать такие нюансы веселят, а вот прислуга оборотней не только боится, но ещё и проклинает: им не охота лишний раз чинить мебель и подметать осколки.
Миновало ещё несколько лет. Они с Варгой пришли к выводу, что лучше поддерживать сугубо дружеские отношения, иначе один рискует испепелить другого — настолько оба были своенравны. В определённые моменты это лишь усиливало наслаждение, но в остальном — угрожало и им и окружающим.
А в замке про дракона снова вспомнили. Сиену наконец достало безалаберное поведение оборотня. Она без обиняков приказала явиться ко двору: наследной принцессе настала пора отправиться в первый полёт. К этому моменту Эрид казался ещё старше и немного спокойнее, что не мешало ему время от времени устраивать показательные сцены безумства. Апогеем стало нападение на адмирала и его откушенная рука. Последовавшее за этим заточение в темнице выбило из дракона последнюю дурь. Всё это время он томился в человеческом теле, да ещё в самом центре столицы — такой боли в плечах ему ещё никогда не доводилось испытывать. Она терзала Эрида, но этого было мало: его болезнь достигала верхних этажей и перекидывалась на принцессу. Девочка мучилась почти так же как, а ведь была куда более хрупкой. Её мать знала об этом, но не захотела сократить срок заключения.