Он поставил на стол деревянную фигурку медведя, которую пытался вырезать так же, как это делал старик в день их первой встречи. Получилось сносно, можно даже сказать, хорошо. Но не более того: косолапый по совместительству был ещё и косоглазым, плюс ко всему страдал плоскостопием и сколиозом. Сморщенные, огрубевшие человеческие руки не раз уже превосходили в ремёслах бледные и тонкие пальцы оборотня. Дракон был силён в сражении и изящен на королевском приёме, но в крестьянских делах оказался беспомощен как ребёнок.
— Девочку эту не выпускают из замка. Она растёт в мирке искусственном, среди башен, да слуг. Я бы рехнулся на её месте. Как давно вы виделись?
— Достаточно давно, — уклончиво ответил дракон. — Я тогда и сам был ребёнком и не умел менять змеиную кожу на человеческую. Тогда я воображал, будто это проблема.
Эрид передёрнул плечами. Теперь он был самым настоящим оборотнем, но длительное пребывание в людском облике, особенно поблизости от замка, вызывало вполне ощутимую боль. Да и спектр человеческих эмоций оказался шире, чем он ожидал. Однажды став человеком, Эрид уже не мог вернуть былого ощущения простоты. Жизнь зверя, пусть он хоть тысячу раз наделён умом и интеллектом, гораздо проще.
— Ах да, — вспомнил Эрид, — был ещё один раз. Тогда я покалечил лорд-адмирала. Королева чуть не приказала содрать с меня кожу, а у моей торит остались не самые приятные воспоминания. Кажется, я внёс свою лепту в её детские травмы. Мда. Неловко получилось.
Алонсо крякнул и продолжил развивать свою мысль.
— Ты должен видеться с ней чаще. Потому как глупо привязываться к старому пню вроде меня. В любой момент копыта откину и предупреждать не стану. Пообещай, сынок, что постараешься подружиться со своей, как ты её называешь, торитт. А то закончишь свои дни как я — одиноким, ворчливым стариком. Будут сыпаться песок и хилые молнии. Впрочем, тебе придётся ещё хуже: руки-то криво растут, починить ничего не умеешь… Хотя до этого, пожалуй, не дойдёт. Вольный ты зверь, дракон, свободный от мелких людских забот! Диву всё даюсь: чего ты здесь забыл.
Черноволосый мужчина только отмахнулся и вернулся к жареному карпу. Как бы старик на него не ворчал и не ругался, Алонсо привык к своему именитому гостю. Он не раз злил Эрида, говоря, что оборотня заждались в замке — среди золотых подушек и рябчиков на обед. Хотя сам никогда не бывал при дворе, где золотые подушки мог завести разве что изнеженный и склочный принц с напрочь атрофированным чувством красоты, а рябчиков к столу не подавали лет так пятьдесят. Замок состоял из металла, камня и сотен часов, но дед стоял на своём.