Лира весело тряхнула головой и похожие на красную солому короткие волосы стали топорщиться пуще прежнего. Она напоминала озорного мальчишку и без передника чувствовала себя прекрасно. Циркачка бойко тараторила, но не забывала, в отличии от Агаты, смотреть по сторонам, чтобы не проворонить незваных свидетелей их разговора, и следила за временем.
— И никто не знает, что ты уходишь навсегда? И не догадывается, куда?
— Ни одна душа! Все думают, у меня выходной. А не то пришлось бы потерять часть жалованья. А куда я ухожу — не знаю и сама. Кибитка, которую лошадь таскает по сотням дорог — вот мой дом, мой и моих родных. Знаешь, в ваш замок не пускают проходимцев вроде меня. Пришлось справлять кой-какие документы. Так что вся подноготная известна только тебе. С другими откровенничать не приходилось: я для них слишком странная.
Что правда, то правда. Шебутная — так Лиру называли фрейлины и посмеивались. Хотя ничего такого эта девочка не делала, просто все движения у неё были порывистые, а голос резковат — не то что у Агаты. Но с чужими людьми она всегда следила за своим языком и не болтала лишнего. Так только, изредка шокировала окружающих отборными, грубыми словечками, причём в самый неожиданный момент — когда желала доброго утра или справлялась о чьём-нибудь здоровье. Ляпнув нечто подобное в присутствии Миры, циркачка долго ещё обходила гувернантку десятой дорогой. И вот теперь она, как так и надо, усадила принцессу на холодный, истоптанный ботинками камень, и болтала. Они обсуждали побег наполовину в шутку, наполовину всерьёз. Наверное, обе они были не то что странными, а сумасшедшими! Но безумие Лиры можно хотя бы объяснить тем, в какой среде она росла. Для тощей акробатки жестокая реальность переплеталась со сказками бродячего цирка. Иногда она не понимала, где граница между нормальными вещами и полым абсурдом. Ах, как принцесса ей завидовала: эта девочка была по-настоящему живой!
— Помнишь, ты говорила, что в вашей кибитке и для меня найдётся место?
Лира прищурилась. Она всегда так делала, когда ждала подвоха. Точно так же она смотрела сквозь ресницы, слушая о путешествии в другую параллель.
— Ты, что ли, поэтому спросила, не будут ли меня искать?
— Я не так спрашивала!
— Но именно это имела ввиду!
Это так, Агата понимала, что мать предпримет попытки её найти, но чисто символические — потому что должна. А если от неё сбежать как можно дальше, то Сиена сможет со спокойной совестью сделать вид, что бессильна отыскать пропавшую принцессу и начать подготовку следующей дочери с целью возвести на трон достойного правителя, а не жалкое посмешище, которое опозорило себя перед чужеземными правителями, советниками королевы и её драконом.