***
Искусство отнимать жизнь предоставляло выбор — максимум мучений, как это было востребовано в средние века, или быстро и безболезненно. Приговорённые умирали не от удушья, а от переломанных позвонков. Они не дёргались и не хрипели, и лица их не обезображивались. Это было чуть ли не высшим проявлением гуманизма в стране. Её родителям было не так больно, как могло бы — но знает ли об этом Лира?
Девочка продолжала кричать и вырываться. Верёвки натянулись под грузом плотных, но таких гибких при жизни тел. Циркачи изумляли публику полётами под сводами шатров. Циркачи могли проделать безумное сальто, прыгая с огромной высоты. Они любили свою работу, свою дочь, да и весь мир вокруг.
Крик резко оборвался. Лира потеряла сознание, и её унесли с помоста. Агата знала, что больше никогда её не увидит.
— Дорогая, теперь мы можем отсюда уйти, — тихо сказал король.
Папа взял её за руку и повёл в замок. Придворные почтительно расступались перед ними. Им было любопытно наблюдать за Агатой. Девочка, которая несколько месяцев пропадала неизвестно где, выглядела какой-то странной, а ведь раньше была такой приветливой и бойкой. Но кто их разберёт, этих принцесс? Наверное, несладко ей пришлось среди сектантов. Теперь они мертвы, и слава богу!
Агата обернулась. Эрид тоже покидал место казни. Стоило дракону немного отойти от остальных зрителей, как к нему придвинулись гвардейцы в штатском. Смешные. Что стоило ему разметать их в разные стороны, размазать по стенке? Но оборотня сдерживал приказ, и он послушно направился туда, где находился скрытый путь в подземные темницы.
У виселицы стоял врач и деловито проверял пульс у двух бродячих цирковых артистов. Пульса не было.
Глава 38 Часть II. Призраки не спят
— У вас что тут, историческая реконструкция?
Женщина смачно жевала яблоко и как обычно игнорировала существование Ады.
Самой девушке есть больше не хотелось. Как пить, ходить в туалет, моргать или спать. Последнее немного огорчало: Ада всегда трепетно относилась ко сну — как к вестнику небывалого, связующему между мирами. Учитывая, где и как — и, кстати, как? — она оказалась, необходимость такого обыденного моста меж реальностями видимо, отсутствовала. Окружающее и так казалось бредом.
Короткие густые волосы не росли и не становились сальными, ногти не обрастали бескровной белой кожей и не ломались. Одежда не пачкалась даже когда Ада забредала в грязь по колено. По всем приметам девушка стала призраком, полностью прекратив физическое существование. Но дышать продолжала. Абсурд.
Неужели она сошла с ума? Каждый день по несколько раз Ада останавливалась на месте и замирала, пялясь в никуда, и задаваясь этим вопросом. Ни один ответ не казался ей достаточно правдивым. Остановившись на варианте «кома», девушка постаралась не обращать внимания на то, что не верит в него. Зато в одном была уверенна наверняка: всему виной та фотография в баре. Взглянув на неё один раз, Ада почувствовала необыкновенное притяжение. Снимок не был обычным, он обладал силой и властью. Он заарканил её мозг, перебросил душу в другую эпоху, а что случилось с телом — неизвестно. Действие фотографии ощущалось до сих пор. Надо всем окружающим Аду миром раскинулась невидимая сеть, источник которой висел на стене прокуренной забегаловки.