Когда стукнуло четырнадцать, наступил золотой век. Ада стала ощущать свободу от комплексов и обид. Наконец-то сформировался первый круг общения среди ровесников. И ещё она стремительно превращалась в довольно симпатичную девушку. Это был уже не ребёнок. А подросток — веселее и злее.
Однажды мама захотела её расчесать. Вот пришла ей почему-то эта блажь. У Ады были густые, роскошные волосы. Женщина аккуратно разделяла пряди расчёской и скептически смотрела на голову дочери. Та было подумала, что дело в неровном проборе, но оказалось, совершенно в другом. «У тебя красивые волосы, очень жаль, что они такие тёмные. Были бы хоть рыжими. Ты первая темноволосая девочка в нашем роду… Ну что ж, хотя бы достаточно длинные». На следующий день Ада обкорнала свои кудри кухонными ножницами. Ей понравилось: так она больше походила на мальчишку, но отец, вопреки ожиданиям, не оценил. Девушку ожесточило это. С тех пор она больше не отпускала косы и стриглась исключительно сама.
Всё это было ничто по сравнению с неожиданной переменой в поведении мамы. Никогда — ни до, ни после, — она не была так нежна и внимательна. Мать казалась почти заботливой. Именно тогда она подарила книгу со сказками про драконов. Не просто ничего не значащая безделушка, а подарок от чистого сердца.
Тем удивительнее был её скорый уход из семьи.
Отец тоже ничего не понял. Жена сказала ему, что должна оставить их на пару лет. "Так надо". Потрепала дочь по стриженой макушке и пошла собирать чемодан. Вот и всё объяснение. Комплексы вернулись к девочке в удвоенном количестве.
Итак, она исчезла. За семь лет Ада научилась относиться к этому как к одному из снов, которыми страдала. В основном они были о матери: совсем маленькой, Ада теряется в большом городе и пытается её найти. Догоняет людей, но когда те оборачиваются, оказываются незнакомцами. В своих снах она ходила босиком, в ночной рубашке по ночному мегаполису. Заглядывала в подворотни и дворы, но никого не находила там. Лишь иногда в просвете между серыми стенами виднелись шпили и купола, озарённые солнцем. Ада знала, что мама находится там, но даже приблизиться к этому месту у неё не получалось.
Свои сны она ненавидела. И ничего не могла с этим поделать.
Мать была недосягаемой мечтой. Казалась высшим существом, невзирая на всю боль, которую принесла своим уходом. Все недостатки этой женщины издали казались украшением обыденной жизни. Изюминкой. Привычка баловать дочь и забывать о ней, потребность в любом месте находиться на привилегированном положении. Для неё так естественно было приковывать взгляды и очаровывать беседой. Она отличалась удивительной красотой: золотисто-русые волосы, голубые глаза, тонкие бледные губы и фигура модели. Это сочеталось с необыкновенной физической силой: своими хрупкими руками мама легко открывала для Ады тюбики засохшей краски, с чем даже отец еле-еле справлялся.