– Тогда все понятно. – проговорил я с недоверием, но зарождающейся радостью от разговора с девушкой, которая мне, несомненно, нравилась. – Ну и что будем делать?
– Давай минут через сорок у шара, если не занят.
19. Знакомство с бывшим просветленным
Мы оказались в том же месте, где два года назад выступал Иван, рассказывая об Игре, которую мы, якобы, все ведем в процессе своей неосознанной жизни. Зал сохранил свое тихое очарование – так как за это время в нем, казалось бы, ничего не поменялось. Бордовые стены; удобные, хоть и не новые стулья; сцена с мягким, сонным освещением; блестящий, потертый кое-где паркет. Единственное отличие от прошлого раза – в помещении находилось всего три человека, помимо нас с Ольгой.
– О, какие люди. – с радушием заговорил Иван, поднявшись с одного из стульев. – Ты куда пропала?
– Да, уезжала. Думала не вернусь уже. – оправдывалась Ольга.
– Ну ты даешь. Могла бы и предупредить. – он закончил фразу и направил взгляд в мою сторону, его дружелюбие слегка поутихло и он произнес:
– А ты к нам вроде уже приходил?
– Да, как раз два года назад. Вместе с Ольгой.
– Понятно-понятно. Знакомьтесь! Ольга то уже здесь всех знает.
– Это Максим – проговорил он бодрым голосом и показал на мужчину лет сорока сидевшего слева. Максим опирался спиной на сцену, так как единственный здесь вместо стула использовал, неизвестно откуда взявшуюся, табуретку. Он был худощав и производил впечатление замкнутого человека. Во время нашего с ним рукопожатия он бросил на меня быстрый, робкий взгляд и увел глаза в пол. Имя свое он назвал тихо и невнятно, впрочем называть его второй раз вовсе не требовалось. У него были жиденькие русые волосы, казалось, что он их редко моет – они свисали со всех сторон лица несуразными паклями. Черты его лица выделялись резкостью – заостренный нос, четко очерченные скулы, покатый лоб. Глаза его были какие-то водянистые, серо-голубого, будто, грязного цвета.
– А это наш главный мастер – проговорил Иван с доброй усмешкой – Марат.
Марат сидел справа на отдельно стоящем стуле. Спину он держал в меру прямо в отличие от сгорбленного, скрученного Максима. Его прическа была стандартной для наших мест. В парикмахерской она называлась «модельной». Жесткие, черные волосы. Темно-карие глаза. Марат был весьма крепкого телосложения, которое легко угадывалось не смотря на его черную, широкую рубашку. Он пожал мне руку гораздо крепче Максима, в ответ я тоже вложил определенную силу. Пожатие же Максима было вялым, он словно просто вложил мне свою руку и резко выдернул ее обратно. Марат спокойно посмотрел мне в глаза и долго их не отводил. Складывалось впечатление, что он выискивает во мне нечто ему интересное, а может просто проверяет меня.