Мои воспоминания обрываются на том, как он стянул с меня штаны. И трогал меня…там.
Я замираю, разглядывая тату на груди, и кажется, что комната вокруг поменялась. Стало темнее. Воду, которая падает мне на плечи, я почти не чувствую.
Подняв руку, я кладу ладонь на татуировку и провожу медленно по твердой груди Рустама. Выше. Выше. Сердце бьет об ребра до боли. Каждый вздох дается с трудом. Этот зверь может посчитать, что я домогаюсь до него. Провоцирую. Но как мне иначе вспомнить? Гори синим пламенем этот чертов клуб вместе с его владельцем — Тёмой. И с тем, что там подсыпают в напитки. У меня ничего не выходит! Не получается снова представить себя там. Голова даже начинает болеть от напряжения. Дьявол, месяц мучений, и все без толку.
— Охренеть ты резкая, — слышу смешок, — у тебя не раздвоение личности случайно?
— У меня амнезия. Пытаюсь хоть что-то еще вспомнить с того дня, — устало вырывается у меня. Я убираю руку, но Рустам внезапно перехватывает за запястье, дернув меня ближе. Плечо обжигает чем-то холодным, и я подпрыгиваю, скосив глаза. Этот дьявол льет на меня гель для душа. Выдавливая, похоже, полфлакона. Хочет, видимо, отмыть до скрипа добычу.
— И что? — продолжает насмешливо Рустам. Взгляд его я не вижу. Мне придется задрать голову для этого. Слишком уж он огромен, когда вот так стоит рядом, — потрогать меня помогает?
Широкие ладони сжимают мои плечи, намыливая. Я растерянно стою, пока он меня трет. Не то, чтобы это было неприятно, или как-то интимно…просто странно. Он что, меня правда мылит? Даже не домогается и руки в неприличные места не пихает. Поэтому у меня даже не возникает сил сопротивляться или выгонять его.
— Не помогло, — просто отвечаю я, и поясняю, — в этот раз не помогло, — задираю голову, чтобы, наконец, взглянуть на него, — а ты, кажется, больше помнишь. Не расскажешь мне? В подробностях.
Усмешка кривит губы Рустама. Взгляд почему-то меняется.
— Бля, принцесска, — выдает он, хмыкнув, — ты реально дурная немного. Не в обиду, это даже весело. Не потрахаюсь, так поржу хоть с тебя.
Вот скотина.
* * *
— Рустам, — произношу я, запинаюсь, потому что ладонь скользит по ребрам к животу, — я, вообще-то, теперь твоя жена.
— И? — он разворачивает меня к себе задом и начинает массировать спину, потом плечи. Действительно до скрипа отмывает. Везде уже летает пена, — не понял, к чему ты это. Намекаешь, что потрахаться ты не против все-таки? Тогда сделай другое лицо. Менее унылое.
— Нет, — возмущаюсь я, — я намекаю, что я — твоя жена и ты меня оскорбляешь своими словами. Про «поржать».